Темные изумрудные волны

– Всё, на что упал ваш взгляд, доктор – всё ваше.

– Меня интересует та стройная блондинка.

Трезор поднял обе руки:

– Тут я пас! Сложная штучка, тем более она уже выбрала партнёра на сегодняшний вечер.

И, пожелав приятного отдыха, ретировался.

– Смотри, заливается, того гляди, стол опрокинет, – зло процедил Игорь. – А этот её крендель, у него, небось, едва хватает денег на кабак. И ничего, она слушает его бред, кипятком писает.

– Ерунда. Суетны женщины. Убедить их можно дарами, а не речами.

Раскрыв бумажник с кучей кредиток, Михаил продолжил:

– Попробуем? Отзовём в сторонку, предложим денег.

– Она заберёт деньги, и убежит к своему хахалю. Это в лучшем случае. В худшем – уйдёшь отсюда с пустыми карманами, и с вилами в спине. Не забывай, ты находишься в чужом городе.

– Да… И не очень-то она красивая… Прямо чучело…

– Эпидерсия какая-то… Наверняка заразная… Тьфу…

Сделав круг по залу и вернувшись, Трезор поставил на стол бутылку коньяка, и сказал, перекрывая мощным голосом шум других голосов, музыку, и звон столовых приборов:

– Пожалуйста, фильдеперсовый коньяк, пять звездюлей.

При этих словах Второв машинально посмотрел на двери.

– Когда я это слышу, мне кажется, что сейчас откуда-нибудь появится Еремеев. Ёперный театр, где его только черти носят?

Трезор, оглянувшись:

– И я про то же. В какую преисподнюю он провалился?

И принялся разливать коньяк.

– А я вообще боюсь дверей, – сказала Аня. – Вдруг кто-нибудь зайдёт… из тех, кого не хочешь видеть.

Андрей добавил, что с некоторых пор ему кажется, что все двери открываются в бесконечность, и неизвестно истинное имя того, кто является к нам в человеческом обличье. Впервые он испытал страх от вида открывающейся двери, когда сидел в камере наутро после «маски-шоу».

– Что с того, что кто-нибудь войдёт? – спросила Оля. – Нужен тебе человек, не нужен, – любую встречу можно обернуть в свою пользу.

– От судьбы не уйдёшь, – грустно проговорила Аня, – а хотелось бы, когда судьба хреновая.

Выяснилось, что Оксана тоже верит в судьбу. По её мнению, пытаться изменить ход событий – только портить жизнь.

– Все эти разговоры – реально несексуальные, – заявила Оля. – Судьба, и прочая хрень – только то, что мы об этом думаем. А тот, кто начинает во что-то тупо верить, тут же попадает под чьё-нибудь влияние, и уподобляется…

Она бросила взгляд на тарелки с обглоданными костями, которые официант собирал со стола.

– … баранам, которых ведут на бойню.

И, подняв стакан сока, предложила немедленно прекратить скучные разговоры, и дружно выпить. Все послушно сделали то, что было сказано.

– У тебя типично западнославянская внешность, – сказал Андрей. – Помню, на одном из конкурсов красоты я видел девушек из Чехии и Польши. Вот, что-то похожее, только ты в сто раз лучше.

– Ну, мясо, нормальный разговор пошёл, – ответила Оля с довольной улыбкой. – Дедушка и бабушка по отцовской линии с Западной Украины. А мамины предки – те поляки. А ты у нас специалист по лицам? Я в шоке!

Так они беседовали, делая друг другу бесчисленные комплименты. Прозвучали ласкающие слух сравнения и лестные эпитеты. Оля сказала, что, возможно, Андрей и не дотянется по своим качествам до её парня, но то, что максимально приблизится – это точно. В любом случае, неизбежно сделать пробу, чтобы прийти к каким-то выводам… Она не офисная фурия, которой по ночам снится карьерный рост, вместо этого ей снится сад земных наслаждений, и всё такое. Андрей отвечал, что ему, в свою очередь, по неопытности не с кем сравнивать, но то, что он видит, превосходит все самые смелые ожидания. И он тоже вполне земной человек, честолюбие не иссушило его сердце. Он эпикуреец во всех отношениях, любитель материальных благ, ценитель искусства и литературы.

На самом деле он ни на что не рассчитывал – обычно такие многообещающие разговоры ни к чему не ведут. Просто агрессивные кокетки бряцают оружием, испытывают мужчин на прочность. На таких нельзя делать ставку, и, когда совсем ничего не хочется, от скуки можно им немного подыграть.

– Пьём российский коньяк, – объявил Трезор.

И добавил:

– Это всё от бедности.

На столе появилась вторая бутылка. Потом третья, четвёртая…

Заиграла медленная музыка – вальяжный блюз, светлый и расслабленный.

– Ты танцуешь? – спросила Оля, беря Андрея за руку.

– Да. Танцы – это моя страсть.

Он поднялся, чувствуя, что ноги отказываются идти, а голова – думать. Оказавшись рядом со сценой, высчитывая, сколько же сегодня выпито, он обнял девушку, посмотрел в её глаза – светло-голубые, прозрачные, как безоблачное небо. От её взгляда он потерялся, мечтая раствориться в этой хрустально-чистой синеве, и боясь оказаться перед дверью, открывающейся в бесконечность. Всё поплыло перед глазами. Уверенные руки куда-то вели его, магнетический голос что-то говорил, куда-то звал.

– Ну… ты мясо… Я в шоке. Голод – не тётка, сегодня тобой тупо поужинаю.

Глава 83

«Какая изумительная ножка!» – подумал Андрей, открыв глаза.