Темные изумрудные волны

Андрей предложил Глебу Гордееву учредить благотворительный фонд и получить на него лицензию на продажу медикаментов и медицинского оборудования. Препараты, распространяемые через врачей, стали появляться в аптеках, и приходилось снижать наценку. Трудно становилось подыскивать им замену, чтобы врачи могли свободно оперировать ценообразованием. Придуманная Гордеевым схема рано или поздно перестанет работать. Почему именно благотворительный фонд? Можно открыть обычную фирму, но общественную организацию тоже нужно держать про запас – мало ли, какая программа, они постоянно появляются.

В ответ на это предложение, высказанное спокойным тоном, Гордеев неожиданно озлился. Он раздражённо сказал, чтобы ему «не забивали голову ненужной информацией». Потом, метая бешеные взгляды, прибавил, что все эти идеи – фирмы, фонды – он уже давно продумал и отбросил, а Андрею только сейчас это приходит в голову.

– Не надо ничего придумывать, – попытался уговорить его Андрей, – не надо думать, особенно когда под это не заточена голова, надо брать и делать. Синельников собирает с народа деньги на образование – типа, их дети, когда повзрослеют, поступят в институт, и его «Интеллект-инвест» прекрасно на этом работает. Мы тоже можем взять какую-то там тему: уход за больными китами, отмывание пингвинов от мазута, или другую природную дичь, и обязательно найдём свою целевую аудиторию, будем осваивать бюджеты, и всё такое.

Но Гордеев, человек-плуг, не был любознателен, ему не подходило сравнение с губкой, которая жадно впитывает знания, его возможности для этого были ограничены, что-то уже впиталось, и больше уже не помещалось, и напитывание новым не могло происходить без ущерба для старого. И его приземленное воображение не представляло, как выбраться с перепаханного, оскудевшего поля на дорогу благополучия.

Он порекомендовал «жить своей жизнью», но если бы он сам следовал своим рекомендациям, то они наверняка бы вывели его на ту самую дорогу. Видя непонимание в крестьянских Глебовых глазах, Андрей был вынужден прекратить разговор об инновациях.

Ссора, казалось, забудется так же, как были забыты многие их столкновения и споры. Но почему-то эта короткая вспышка не прошла без следа, не забылась. Когда жизнь одного человека дружески сходится с жизнью второго, они, случается, ссорятся и бывают несправедливы в споре, и всё же взаимные обиды уходят без следа. Но если намечается внутреннее разделение между людьми, ещё не понимающими этого внутреннего разделения, то и случайное слово, мелкая небрежность в отношениях превращается в остриё, смертельное для дружбы.

И часто внутреннее расхождение лежит так глубоко, что никогда не выходит на свет, никогда не осознаётся людьми. Пустой, шумный спор, сорвавшееся недоброе слово кажутся им тогда роковой причиной, погубившей товарищество.

Глеб Гордеев всегда казался странным, чудаковатым, многие подтрунивали над ним. Андрей не принимал близко к сердцу эти странности, смотрел на них сквозь пальцы. Для него было главное то, что Гордеев – деловой человек, и обеспечивает успешную работу бизнес-схемы, и какое значение может иметь внешний антураж. Сколько их – корректных, трудолюбивых, честолюбивых, приятных, ничтожных, бесполезных людей.

И вот мелкая стычка подвела черту под их партнёрством. Андрей стал замечать, что Гордеев свободно оперирует общими деньгами – тратит на увеселительные мероприятия, берёт на строительство дачного домика. Говорил, что «потом рассчитаемся, вычтем мои расходы из моей доли», но когда наступало это «потом», забывал, сколько взял денег, обвинял Андрея в приписках.

Недоразумения случались и раньше. Бывая в командировках, Гордеев устраивал масштабные кутежи, и под воздействием расширяющих границы воображения напитков забывал об их стоимости. Потом, при подведении итогов, он удивлялся, когда ему называли цифры, часто спорил, спрашивал, откуда они взялись. Но эти споры неизменно заканчивались извинениями, братанием.

Теперь всё стало по-другому, Гордеев переменился. Споры не заканчивались примирением, партнёры расходились, затаив подозрения.

Как-то раз позвонил врач из анонимного кабинета Центрального КВД и сделал заявку. Андрей привёз товар и попросил рассчитаться за проданное. Врач ответил, что деньги отданы Гордееву на прошлой неделе, посетовал, что ему был продиктован заказ, но товар не привезли даже после повторного напоминания. Пришлось перезванивать Андрею. Это было подозрительно – Гордеев ничего не сказал об этих деньгах, тем более странно – оставил без товара одну из самых прибыльных точек. Что оставалось делать? Извиниться и уехать.

Ситуация повторилась с другими клиентами. Становилось ясно: Гордеев вытаскивает деньги. Находясь в командировке в Астрахани по своей официальной работе, Андрей объехал связанных по бизнесу врачей КВД и женских консультаций. Оказалось, что за неделю до этого – втайне от него – их уже обошёл Гордеев, забрал деньги, а товар не оставил.

Андрей не мог спокойно созерцать, как уплывают его деньги, и совершил аналогичную вылазку в Саратов. Счёт сравнялся.