Темные небеса

Другую ошибку Европы, по мнению автора, породил до конца не изжитый ею «имперский синдром». Как только распался СССР, Европейский Союз поспешно, не думая о последствиях, заглотил более десятка бывших социалистических восточно-европейских стран, осуществив тем самым рискованное «имперское расширение». При этом ЕС не только перегрузил себя их слабыми экономиками, согласовать которые с европейскими экономическими структурами было достаточно тяжело, но и разбавил мировоззренческую палитру Европы провинциальным национализмом стран Прибалтики (Латвии, Эстонии и Литвы) и опять-таки не изжитым еще до конца «имперским синдромом» Польши.

И наконец трагической ошибкой Европы, писал Мартин Закревски, является механизм консенсуса, путем которого в ЕС принимаются все ответственные решения. Согласовывать по любому вопросу мнения двадцати восьми государств — это, надо сказать, труд, достойный Сизифа. Тем более что в критических случаях механизм консенсуса не работает — он слишком медлителен и выдает решения с большим опозданием. Это наглядно продемонстрировал финансовый кризис 2008 года: вместо быстрых и жестких решений, которые могли бы смягчить экономический спад, в Европейском Союзе начались долгие и муторные дебаты. Решения, разумеется, принимались, но, во-первых, паллиативные: свою лепту в них старался внести каждый из двадцати восьми членов ЕС, а, во-вторых, утверждались эти решения лишь тогда, когда существенного влияния они уже оказать не могли. В общем, полный абсурд: жильцы дома, где внезапно вспыхнул пожар, вместо того чтобы вызвать пожарных, собираются на совещание и, следуя всем демократическим процедурам, обсуждают, что следует предпринять: может быть, залить пылающие балки из чайника, или, может быть, заколотив двери, изолировать горящий этаж, или, быть может, не делать вообще ничего: оно погорит, погорит и как-нибудь погаснет само?

«Кстати, — напоминал Мартин Закревски, — история уже знает подобный пример. Это парламент Польского королевства XVIII столетия. Достаточно было любому шляхтичу крикнуть на заседании «Не дозволяю!», и решение, даже самое нужное, оказывалось заблокированным. Результат: к концу XVIII века Польша как государство перестала существовать. Похоже, что к аналогичному результату движется и нынешняя Европа».

Между тем Европа, несмотря на все инциденты, чувствовала себя еще сравнительно благополучно. Самый опасный огонь рождался все же не здесь. Главным его очагом стал Большой Ближний Восток, где пламя, стремительно разгораясь, охватывало один регион за другим. Нескончаемые судороги сотрясали бывшее Саудовское королевство. «Исламской народной армии» (переименованная «Аль-Хазгар») удалось потеснить шиитских повстанцев в провинции Аш-Шаркия (основной нефтеносный округ страны) и взять под контроль его административный центр Эд-Даммам. В ответ шииты зажгли нефтяные скважины на побережье, и жирная копоть, превращая день в ночь, повисла над Персидским заливом. Началось бегство граждан из Катара, Бахрейна и ОАЭ, где хлынули «черные ливни» и чисто физически стало невозможно дышать. «Благословенная Аравия» погрузилась во мрак. Одновременно произошел государственный переворот в Египте: к власти опять пришла партия «Братьев-мусульман», только недавно отстраненная от нее светскими генералами. Израиль заявил, что он «внимательно наблюдает за ситуацией в этой стране», и ввел войска на Синайский полуостров, где резко активизировался «Вилаят Синай», за спиной которого стояло «Исламское государство» (ИГИЛ). Снова вспыхнула гражданская война в Алжире, где развалился режим Джебара Ясмина, продержавшийся у власти более восемнадцати лет. В Ливии «народный маршал» Максат внезапно взял Триполи и объявил себя президентом страны. Военные перевороты произошли также в Таджикистане и Туркменистане: обе среднеазиатские республики оказались захлестнутыми волнами хаоса. В который раз объявил о своей независимости Белуджистан и сумел остановить на своих границах правительственные войска. То есть собственно Пакистан перестал существовать как единое государство.