Темные небеса

Оставались неясными два фундаментальных вопроса. Во-первых, можно ли закрыться от такого сканирования? Можно ли поставить защиту, блокирующую несанкционированное вторжение в психику? Ведь иначе у нас просто не останется тайн. Как в свое время написал Жюль Ренар, «мозг не знает стыда». У самого нравственного человека могут иногда возникать совершенно патологические интенции. Их выбрасывает «наверх» вечно кипящий котел подсознания, и этот спонтанный, сугубо природный процесс нельзя отключить. Если вывернуть наизнанку наш внутренний мир, если он в яви проступит и станет видимым всем, то любой человек окажется с головы до ног вымазанным в грязи. Никакие оправдания не помогут. Ничто его репутацию не спасет. Так вот, к нашему разочарованию выяснилось, что защиту здесь поставить не удается. Во всяком случае, ни Дафна, ни я, как ни старались, сделать этого не смогли. Конечно, оставалась надежда, что со временем мы разработаем соответствующий метод, но пока это было именно так.

У Дафны однажды вырвалось, что это ужасно.

— Я не хочу, чтобы ты знал обо мне все. Женщина есть тайна, которую мужчина разгадывает всю жизнь. Извини за этот культурософский галлицизм: я все же большую часть жизни провела во Франции. А если разгадывать будет нечего, женщина превращается в вещь — ее можно использовать, а потом отодвинуть куда-нибудь и забыть.

Я был с ней, в целом, согласен, с той лишь поправкой, что тайной, экзистенциальной загадкой является сам человек, и если аура тайны исчезнет, он действительно превратится в вещь, в безликий предмет, значение которого определяет его сугубо утилитарный функционал. Мы как люди, как носители разума существуем в данном статусе лишь потому, что не понимаем сами себя.

Однако пока это были чисто схоластические философемы. Сейчас же нам предстояло исследовать второй прикладной вопрос: мы с Дафной можем сканировать только друг друга или кого-то еще? После непродолжительного обсуждения решено было осторожно расширить эксперимент. На ближайшем «обобщающем семинаре», куда явились двадцать шесть человек, я, улучив минуту, когда разгорелась дискуссия, попытался осторожно войти в экстрасенсорный регистр. Результат был ошеломляющим. Почти в то же мгновение холодные, как у призрака, пальцы начали ощупывать и, точно ком пластилина, торопливо уминать мой мозг, а еще через мгновение сверкнула внутри него бледная вспышка, от которой я на пару секунд ослеп. Надеюсь, что внешне я ничем не выдал себя. Во всяком случае, в мою сторону никто вроде бы не поглядел, и до конца семинара я не ощущал на себе ни чьего повышенного внимания. Тем не менее стало ясно, что в сканнеров или эмпатов, как я предложил это назвать, трансформировались не только мы. Дафна, более склонная к логическому мышлению, тут же заметила, что здесь можно диагностировать присутствие сразу двух человек: первый, несомненно, сам попытался меня просканировать и, может быть, даже взять мое сознание под контроль, а второй, по-видимому, защищался, он поставил тот самый ментальный барьер, антивирус, уничтожающий несанкционированное проникновение. Одновременно она высказалапредположение, что такое, как у меня, безадресное включение не может локализовать ни донора, ни реципиента. Проще говоря, мы не можем установить ни того, кто вступил со мною в агрессивный контакт, ни того, кто этот контакт насильственно оборвал.

— Но есть в этом и позитивное следствие, — сказала Дафна. — Они, вероятно, тоже не смогли тебя локализовать.

И далее она сформулировала любопытную мысль: адресность в экстрасенсорных коммуникациях возникает либо при сознательном и обоюдном взаимодействии, именно что «лицом к лицу», когда контрагенты, оба, четко представляют себе, кто есть кто, либо (второй случай) спонтанно, при межгендерном резонансе, как это поначалу произошло у нас. Она даже добавила, что в латентном, неосознанном виде подобный контакт может возникать в состоянии влюбленности или любви, когда оба партнера, одновременно являясь и донорами, и реципиентами, способны воспринимать друг друга на большую, чем обычно, когнитивную глубину. Рациональное зерно в этом было. Я тут же вспомнил, что некоторые восточные практики трансцендированиятребовали предельной эротической близости; считалось, что в кульминационном слиянии двух природных начал, инь и ян, женского и мужского, возникает новый субъект, способный выйти за границы земной реальности. Видимо, что-то такое люди интуитивно чувствовали уже давно.

В общем, попытки расширить эксперимент на других нам пришлось срочно прервать. Ни Дафна, ни я не хотели, чтобы о наших неожиданных способностях узнал кто-то еще. Мы отчетливо понимали, какая начнется вокруг этого свистопляска, с какой хищной яростью вцепятся в нас когти политиков и спецслужб. Ведь ментальное сканирование — это оружие, оно даст решающее превосходство тому, кто его первым освоит. Тем более что просвечивание своего сознания может обнаружить лишь собственно экстрасенс, а большинство людей, экстрасенсами не являющиеся, его даже не ощутят.