Темные празднества

Я стискиваю зубы. По реакции Грейс на его слова я понимаю, что эти слова были адресованы не мне. Монетка выскальзывает у нее из пальцев и катится по полу. Слуга бросается, чтобы ее поднять.

– У меня есть талант драматурга. Я применю его и в нынешней ситуации, – заявляю я, кивнув в сторону памфлетов. Лорд Кэрью, снова оценивающе взглянув на меня, переглядывается с племянницей. Затем он делает жест слуге, тот уходит и возвращается уже с пачкой бумаг. Он протягивает их мне, и я раскладываю у себя на коленях едкие обвинения в колдовстве, охватившем город. Присоединившись, мои коллеги по охоте на ведьм тоже начинают внимательно изучать страницы. Некоторые из кляуз касаются наших хозяев. Грейс и лорда Кэрью обвиняют в папизме, а их поместье якобы является убежищем для иностранных священников. Подобное обвинение могло бы отправить лорда Кэрью на эшафот.

Мы с Уиллом переглядываемся поверх головы Клементса. Авторитет лорда Кэрью был подорван подозрениями в рекузантстве. Он проявил слабость, и мы должны остановить Клементса прежде, чем у него появится шанс этим воспользоваться.

– В этих обвинениях нет ни слова правды, – возражает лорд Кэрью.

– Они приняли его клятву, – отвечает ему Грейс, имея в виду Протестационную клятву, которую все мужчины должны были подписать в доказательство своей преданности королю и Церкви Англии. Те же, кто отказался это сделать, причислялись к католикам.

– Добровольно, – добавляет лорд Кэрью.

– Неужели, будучи мировым судьей, вы не способны воспользоваться своим влиянием, вмешавшись в расследование? – вопрошает Клементс, прощупывая почву.

Лорд Кэрью стискивает зубы.

– Моя влиятельность лишь вызывает негодование. Война, мерзкая погода и вспышка оспы, случившаяся в прошлом году, выбили людей из колеи. В обычные времена я бы просто взял и резко отбросил эти обвинения. Так было до тех пор, пока в город не приехал незнакомец.

– Что за незнакомец? – удивляюсь я. Он никого не упоминал в письме Уиллу.

Лорд Кэрью еще глубже утопает в своей кушетке.

– Он называет себя Джоном Рашем и разъезжает по графству, призывая людей досаждать мировым судьям жалобами на колдовство. Сначала его выгнали из города, но потом люди…

– … вдруг начали к нему прислушиваться, – заканчивает за него фразу Грейс.

– Я о нем слышал, – вмешиваюсь я, а затем рассказываю Уиллу и Клементсу о памфлете мистера Броуда.

– Он весь город обклеил своими подвигами, – рассказывает лорд Кэрью. – Этот мужчина называет себя Генералом-ведьмоловом и утверждает, что его назначил Парламент, хотя моим друзьям еще предстоит проверить, правда ли это.

– Возможно, он сюда прилетел, – шепчет Грейс.

– Генерал-ведьмолов, – повторяет Клементс, – ну и титул он себе присвоил.

В его голосе слышатся нотки зависти и сожаления о том, что он не догадался сделать то же самое, когда сам был в расцвете сил.

– Фальшивый, – напоминает ему Уилл.

– И ставящий его выше тебя, – усмехается Клементс.

– За этот титул он требует плату, – сетует лорд Кэрью, – грабительскую сумму, в растрате которой обвинят меня, когда расходы на его расследования будут покрываться за счет приходских налогов. Ходят слухи, что он повесил как минимум пятьдесят ведьм, а еще приложил руку к тому, чтобы положить конец делу ведьм из Слэйдберна, – сообщает он, имея в виду ковен, который признали виновным в оживлении усопших, в том числе джентри, и превращении их в своих слуг. – Есть те, кто утверждает, что именно из-за него король потерпел поражение на Севере. Я имею в виду победу Парламента, – поправляет он себя.

– Говорят, что близ Соули он помешал одному ковену послать своих бесов на помощь принцу Руперту во время сражения при Марстон-Муре, – фыркает Клементс. – Он разоблачал колдунов, прячущихся под личинами священников и даже охотников на ведьм, – добавляет он, и от этой подробности его приподнятое настроение вдруг резко улетучивается. – Он бесстрашен, когда речь идет об охоте, и для него не играет никакой роли положение человека в обществе или его ранг.

– Он окажется в компании себе подобных, – хмурится Кэрью.

– Он такой же, как все мужчины, – протягивает Грейс. – Пытается сделать из себя легенду.

– Легенда, не легенда, но он настроил против меня мой собственный народ. Сам священник принял его так, словно это второе пришествие Христа, а люди теперь каждый день толпятся у моих ворот, – бурчит Кэрью.

Мы с Уиллом снова переглядываемся. Как же нам обуздать Раша и Клементса, если горожане так же жаждут охотиться на ведьм, как и сам охотник?

– Ингремы, – вспоминает Уилл, и лорд Кэрью этим явно недоволен.

– Они сошли с ума от горя после того, как два года тому назад потеряли сына, – рассказывает Грейс. – Они убеждены, что виной всему – проклятие ведьмы, а поскольку мистер Ингрем – церковный староста, то ему верят.

Лорд Кэрью стискивает зубы.

– Я хочу, чтобы этот человек уехал. Он давит на меня, чтобы я брал у людей показания.

– А раньше вы этого не делали? – спрашиваю я.