Темные празднества

Клементс с улыбкой уже готов сжать тиски, но я сбиваю его с ног резким толчком.

– Девчонка, – хрипит он, едва поднявшись.

Альтамия. Я рискую все испортить, но не могу позволить еще одной женщине петь о Клементсе.

Я еще не успеваю ничего ответить, как он вдруг на меня набрасывается. Уилл вклинивается между нами, но удары Клементса отбрасывают его назад. Бесс и все остальные наблюдают за нашей потасовкой, и по тому, как они отпрянули назад, видно, насколько она их шокировала.

– Ее зовут Альтамия! – кричу я, когда Клементс устает со мной драться. – А Агнес Райт – это имя той юной девушки, на которую вы напали со спины, а потом утопили.

Он широко раскрывает глаза от удивления. Его задело не обвинение, а сам факт того, что все может ускользнуть у него из рук. Клементс был слишком увлечен, планируя свое будущее, чтобы подозревать, что моя к нему лояльность совсем не была искренней.

– Я не убийца! – протестует он.

Песня Агнес раздается в моей голове навязчивым плачем:

Я онемела. Меня баловали, но лишь один-единственный человек меня ценил. Крошечное, неприметное существо со ртом, онемевшим от привкуса железа.

– Лжец, – фыркаю я.

Он замолкает, скривив губы.

– Я ни о чем не жалею, кроме одной вещи. Эта служанка… Все это прошло как-то недостаточно торжественно. Слишком быстро, чтобы я успел получить удовольствие.

Я чуть не задыхаюсь от прилившей ко рту желчи. Клементс шмыгает носом, заметив мою реакцию.

– Рожденный в вайде, – насмехается он. – У тебя есть деньги и власть, и все равно ты думаешь, что с тобой несправедливо обошлись, потому что ты бастард.

– Вы ничего обо мне не знаете!

Он смотрит на аккуратные стежки моего черного бархатного дублета и жемчужные пуговки.

– Знаю достаточно, чтобы понять, что тебе никогда не приходилось испытывать унижения. В отличие от твоего господина.

Уилл бледнеет.

– Мы исчерпали все законные методы, – говорю я Рашу. – На ней не нашли ведьминой метки. Вы отпустите Бесс Хит на свободу.

Раш внимательно наблюдает за разыгрывающейся перед ним сценой, после чего, наклонив голову, щелкает пальцами, делая знак своим людям.

– Передаю судьбу девушки в ваши руки, – уступает он и уходит в свой кабинет. Однако его молчаливое согласие меня не успокаивает. Он замышляет нечто выгодное для себя.

Развязав Бесс, я помогаю ей подняться на ноги. Она берет у меня носовой платок и прикладывает его к губам.

– Нам пора уходить, – говорю я Уиллу, пока Клементс безразлично стоит рядом. Мне совсем не хочется, чтобы он оставался тут, извергая потоки лжи в уши Раша, однако мы не можем тут больше находиться, выясняя отношения, пока от его обвинений нас не отделяет ничего, кроме стены.

– Героем себя считаешь? – спрашивает Клементс, выходя за нами на улицу, пока я помогаю Бесс забраться на свою лошадь и сажусь рядом.

– Я так не думаю, – парирует Бесс, и я пускаю лошадь рысью.

Словно запутавшись в сетях Клементса, Уилл медлит, и я возвращаюсь к нему верхом.

– Ричард Найт, – говорит Клементс. Белки его глаз словно светятся в темноте. – Мы с моим господином пытали его несколько суток, а он ни слова не сказал против тебя.

Издав сдавленный звук, Уилл оглядывается по сторонам, но на улице – ни души. Клементс хватает поводья его лошади, чтобы Уилл не ускакал.

– Человек способен выдержать такое количество боли или из страха перед чем-то худшим, или из безграничной преданности. Которая тебя, вероятно, не заботит! – в бешенстве выплевывает он.

– Вы лжете, – говорю я, когда Уилл не решается оспорить это обвинение. Он потерял дар речи, а лицо его онемело от стыда.

Его шок действует на Клементса ободряюще, и он оборачивается ко мне.

– Ты влюбился в ведьму, а твой господин зациклен на мертвеце. Ричарде Найте. Дорогом друге, которого я убил. – Он улыбается, когда Уилл вздрагивает, повернувшись в мою сторону. – Почему же ты ему так предан?

Его взгляд меня пронизывает, и только когда Бесс проводит пальцами по моим рукавам, я вспоминаю, что мне надо дышать. При моем выдохе его лицо расплывается в ухмылке.

– Ведьмак. – Это обвинение не имеет под собой никаких оснований, но я не решаюсь с ним спорить. Он никогда не оставит меня в покое.

Из его уст вырывается злобный смешок, когда Уилл вырывает поводья из его рук.

– Ведьмак и предатель! Пока вы вдвоем будете болтаться на виселице, я вернусь в Йорк за девчонкой! – радостно кричит он.

Уилл не позволяет мне последовать за Клементсом, качая головой в знак предостережения, пока тот, насвистывая, неторопливо удаляется во тьму.

Глава двадцать девятая

– Он все расскажет Рашу, – предупреждаю я, когда мы отъезжаем. – Он уже готовит его, подкидывая подозрения. – Я поворачиваю назад, но дорога в город окутана туманом. Четко очерченные пятна тьмы заставляют меня отказаться от мысли о том, чтобы пробраться сквозь туман. – Он вернется за Альтамией, как только покончит с нами.

Уилл закрывает глаза.