Темные проемы. Тайные дела

В отеле в Совастаде ей сказали, что на эту ночь все номера заняты. Если бы вместе с мужем Маргарет не прожила здесь неделю, и если бы это не была эмансипированная Швеция, она бы сочла по поведению сотрудников на стойке регистрации, что иностранкам, путешествующим в одиночку, здесь не рады. Все трое сотрудников хмуро таращились на нее, будто она была совершенно незнакомым и, более того, нежелательным человеком. К тому же таксист уже приволок чемодан в холл отеля и теперь мялся, явно желая поскорее от нее избавиться, как и работники отеля.

– Посоветуете какое-нибудь другое место? – осведомилась Маргарет.

– Отель «Централ».

– Вы же понимаете, что я вернусь сюда завтра?

Они просто смотрели на нее и ничего не говорили. Наверное, знаний английского не хватало, чтобы ее понять.

Таксист нахмурился, но отвез-таки ее в «Централ».

Тот оказался забит так плотно, что пожилой женщине на стойке регистрации даже не пришлось сверяться со своим журналом. Более того, она ни словом не обмолвилась – только покачала головой; гладкие седые букли волос качнулись из стороны в сторону по бокам от типично шведской упитанной физиономии.

– Посоветуете какое-нибудь другое место?

Старушка поняла ее с ходу:

– Отель «Кронпринц».

Совастад был небольшим городком, несмотря на то, что шведская урбанистика в нем воплощалась во всей красе. Маргарет прекрасно осознавала, что чем больше времени она проведет в поисках, тем в более убогое место ей придется в конце концов заселиться. По сути, «Кронпринц» являл собой пансионат, построенный под нужды коммивояжеров. Он оказался чистым, светлым, располагающим… и, как и «Централ», забитым до отказа. Здесь за прием гостей отвечал худой, высокий молодой человек с белоснежными растрепанными волосами и странными раскосыми глазами серо-зеленого цвета, в белой рубашке и с темно-красным шарфом на шее. Он вообще не говорил по-английски, поэтому спрашивать его на предмет дальнейших поисков представлялось очевидно гиблым делом. Интуристы явно не то чтобы часто заявлялись в «Кронпринц».

Парнишка торчал за столом – в «Кронпринце» было не до формальных приемов, – крепко держась за края, и было видно, что он хотел, чтобы Маргарет ушла как можно скорее и как можно дальше. Можно было бы подумать, что он ее побаивается, и Маргарет считала это вполне оправданным – ему было всего десять или одиннадцать, и он не понимал ни слова из того, что она говорит.

– Куда теперь? – спросила она таксиста.

Еще только половина одиннадцатого – а ситуация уже виделась тревожной. Маргарет задавалась вопросом, не предложит ли ей к этому времени таксист возвратиться на ночь в курхаус. Ей стало жаль, что она одна в Совастаде. Она могла бы, конечно, обратиться за помощью к шведским друзьям Генри, но это было последнее, чего она хотела, если не считать возвращения в санаторий для неспящих. Придется много о чем умолчать, где-то приврать – а ее ведь непременно станут допрашивать с заботливой тщательностью, и потом столь же тщательно и заботливо доложат обо всем ее мужу.

– Frälsningsarmén, – пробурчал таксист.

– Это что?

– Фралснингсармин, – повторил он. – Другого вам не найти.

Она не приняла его последние слова всерьез. Совастад не был большим городом, но она самолично за предыдущую неделю повидала больше трех мест, где, казалось, можно было без опаски остановиться. Возможно, таксист знал, что места там заняты. Возможно, в городе проходило какое-то большое мероприятие, из-за которого отели вдруг набились битком. Она решила дать шанс месту, которое ей предложили.

Это оказалось общежитие Армии спасения.

– Ну уж нет! – вскричала Маргарет. Но было слишком поздно.

Тут же появилась женщина-офицер[118], которая на самом деле не приняла ее, а скорее затащила внутрь; взяв ее за руку, нежно, но крепко, как будто процесс искупления вот-вот начнется – и важно показать, насколько крепка стальная доброта под одеждами из слабой плоти.

Место оказалось очень приятным (и невероятно дешевым, судя по вывешенным на видных местах прейскурантам), больше похожим на обычный отель, пускай простой и потрепанный. В своей комнате Маргарет насчитала один экземпляр Библии, одну книгу на шведском языке с объяснением Библии, одну картину с религиозным сюжетом и несколько брошюр на шведском языке. Других указаний на программу правил, которым надлежало следовать в этом заведении, похоже, не существовало.