Темные тайны

Вдруг у двери произошло какое-то неуловимое движение, мелькнул кусочек ночнушки – и тут же, чтобы сохранить равновесие, в комнату шагнула нога. Видно, Мишель подслушивала под дверью, но подалась слишком далеко вперед, и теперь перед ними неожиданно возникло ее круглое лицо с огромными очками, в которых поблескивали два квадратика света. Она прижимала к груди новый дневник, в уголке рта еще не подсох след от шариковой ручки.

Она перевела взгляд с Бена на Диондру, потом на ее живот и сказала:

– Подружка Бена беременна. Я так и знала!

Бен не видел ее глаз – только отсвет в очках и улыбку под ними.

– Ты маме сказал? – спросила Мишель торжествующе, с неприкрытым намеком в голосе. – А то ведь я могу рассказать.

Бен потянулся к ней, чтобы схватить и затолкать обратно в постель, прибегнув к собственным методам, но Диондра, вскочив с места и прыгнув в сторону Мишель, его опередила. Прежде чем Мишель оказалась у двери, она ухватила ее за волосы, за эти длинные каштановые волосы, и повалила на пол. Мишель громко приземлилась на копчик, а Диондра шипела: «Ни слова, маленькая дрянь, ни единого слова!» Мишель вдруг вывернулась, оттолкнувшись от стены, и оставила Диондру с клоком волос в руках. Диондра швырнула клок на пол и рванула за ней. Если бы Мишель побежала в мамину комнату, все бы обошлось, но она помчалась к себе в детскую – Диондра за ней, а следом шел Бен и шептал: «Стой, Диондра, зачем ты, не надо, что ты, в самом деле». Но Диондра останавливаться не желала, она добралась до кровати, бормоча ругательства, Мишель в страхе прижалась к стене, Диондра дернула ее за ногу на себя, вытянула на кровати и села сверху: «Хочешь всем разболтать, что я беременна?! Этого хочешь? А потом за пятьдесят центов станешь свой секрет продавать? Мамочке расскажешь – ой-ой-ой, что я знаю! Ничего у тебя не получится, мразь! Что за семейка – одни придурки!» Она обхватила руками шею Мишель, Мишель задрыгала ногами, обутыми в шлепки в виде собачьих лапок. Бен отрешенно смотрел на мелькающие в воздухе ноги и почему-то думал, что тапочки действительно похожи на лапы щенка, потом Диондра вроде как вышла из состояния зомби, и Бен прикрыл дверь, вместо того чтобы широко ее распахнуть и позвать маму, – он хотел, чтобы все было тихо. Срабатывал единственный рефлекс – действовать по плану, а план состоял в том, чтобы никого не разбудить. Он начал уговаривать Диондру, он думал, что все обойдется: «Диондра, Диондра, успокойся, отпусти ее», а Диондра все давила и давила на Мишель: «Думаешь, я собираюсь остаток жизни провести в страхе перед этой паршивкой!» Мишель сначала царапалась, потом изо всех сил ткнула ее в руку острым пером от ручки, так что у Диондры показалась кровь. Диондра на пару секунд отпустила руки, не веря собственным глазам, Мишель повернула голову, судорожно глотнула воздух, но Диондра снова впилась ей в шею. Бен взял Диондру за плечи, чтобы оторвать от Мишель, но его руки замерли у нее на плечах.

Либби Дэй

Наши дни

Юная Дэй оказалась стройной, почти высокой девушкой; она вошла – и я увидела практически свое лицо. У нее были наши волосы, перекрашенные в каштановый цвет, – у корней пробивалась рыжина, так же как у меня еще несколько дней назад. Ростом она, скорее всего, пошла в Диондру, но лицо было абсолютно нашим – моим, Бена и маминым. Она некоторое время бесцеремонно на меня таращилась, потом покачала головой.

– Извините, – сказала она и покраснела. Кожа у нее была покрыта нашими фамильными веснушками. – Я и представить не могла… то есть, конечно, можно предположить, что мы похожи, но так… Надо же! – Она взглянула на мать, снова на меня, на мои руки, на свои руки, на место, где у меня недостает пальца. – Меня зовут Кристал. Я ваша племянница.

Наверное, я должна ее обнять, что мне и хотелось сделать. Мы пожали друг другу руки.

Девушка в нерешительности топталась возле нас, сплетя руки на груди, по-прежнему бросая на меня косые взгляды – так, проходя мимо витрины магазина, стараясь, чтобы никто не заметил, украдкой посматривают на свое отражение.

– Говорила же я тебе, моя девочка, что это произойдет, если должно произойти, – сказала Диондра. – И вот она, пожалуйста. Иди к нам, дорогая, садись.

Она лениво плюхнулась рядом с матерью и прижалась щекой к ее плечу. Теперь она была у нее под крылышком. Диондра поигрывала прядкой рыже-каштановых волос дочери.

– Не могу поверить, что мы в конце концов познакомились, – сказала она. – Я не могла позволить себе искать с вами встречи. Я ведь тайна. – Она посмотрела на мать. – Плод тайной любви, да?

– Да, – подтвердила Диондра.

Значит, она знает, кто она, кто такие Дэи и что ее отец Бен Дэй! Меня поразило, что Диондра поделилась этим с дочерью, не опасаясь, что та выдаст секрет, станет меня искать. Интересно, как давно Кристал об этом знает? Проезжала ли она хоть однажды мимо моего дома, чтобы просто взглянуть? Взглянуть и больше ничего. И зачем Диондра рассказала ей эту страшную правду, если вполне могла этого не делать?

Диондра, должно быть, поняла, о чем я думаю.