Темные тайны

Без Диондры он туда не совался – это была ее компания, но куда, блин, он в таком случае может сейчас отправиться? Разбитый лоб там почти наверняка вызовет сдержанный одобрительный кивок; возможно, он на халяву даже получит банку пива. Наверное, особого дружелюбия в их поведении не будет, но они никогда никого не выгоняют – это не в их правилах. Конечно, Бен окажется самым юным из посетителей, хотя там бывали люди и помоложе: однажды туда пришла молодая пара с малышом, на котором были только джинсики. Пока взрослые вокруг тащились, ребятенок молча сидел на диване и сосредоточенно сосал палец, не сводя глаз с Бена. И все-таки основную массу посетителей составляла молодежь от двадцати до двадцати двух лет – возраст, когда люди получают высшее образование, если доучились в средней школе. Он туда зайдет – кто знает, может, его и примут, и тогда Диондра, возможно, перестанет звать его «конфеткой»: она так к нему обращалась, когда брала его с собой. По крайней мере, они не станут возражать, если он на пару часов устроится с пивом где-нибудь в уголке.

Может, конечно, правильнее было бы вернуться домой? Нет, пошло все на фиг!

Здание склада сотрясалось, стены вибрировали от бешеных гитарных аккордов. Иногда пацаны притаскивают с собой электрогитары и до полного изнеможения лупят по ушам посетителей. Сейчас там явно играл не новичок – что-то из репертуара группы «Веном», на сто процентов соответствовавшее его настроению: приближаясь, скакали всадники – мародеры, грабители и поджигатели. Это был звук хаоса.

Он бросил велосипед прямо на снегу, размял руки, потер шею. Голова болела, но это была не простая головная боль – она прошивала насквозь. И еще страшно хотелось есть. Он несколько раз проезжал поворот, пока не уговорил себя повернуть. Нужно убедительное объяснение, почему у него рана на лбу – что-нибудь такое, что не заставит окружающих затянуть: «Ой-ой-ой, посмотрите, малыш упал с велика!» Он думал, как было бы хорошо, если бы тут вдруг оказалась Диондра (или Трей): тогда они вместе вошли бы внутрь – подумаешь, делов-то! – и народ начал бы улыбаться и предлагать выпить.

Не тут-то было – придется входить самостоятельно: на много миль вокруг блестел снег, и сюда ни с какой стороны не приближалась ни одна машина. Он открыл дверь и осторожно протиснулся внутрь. Бешеные аккорды бились о стены, как загнанный в угол зверь. Бен и раньше видел этого гитариста. Тот заявлял во всеуслышание, что входил в группу технического сопровождения «Ван Халена», с которым мотался по гастролям, но как-то не очень распространялся о том, что именно входило в круг его обязанностей и что это за штука такая – гастроли. Парень посмотрел куда-то мимо Бена; кажется, он его даже не заметил: взор блуждал по толпе фанатов, которую он представлял у своих ног. Четверо парней и девчонка – все старше Бена, у всех волосы мелким бесом после химии, – развалившись на полу, курили косяк, передавая друг другу, и тоже едва на него взглянули. Самый страшненький из парней облапил деваху, которая на нем почти лежала. У нее был маленький носик и красное прыщавое лицо. Похоже, она находилась под глубочайшим кайфом.

Бен пересек огромное пространство, которое отделяло его от ковриков-квадратиков, сел на тонкий зеленый квадратик метрах в полутора от живописной группы и начал украдкой поглядывать в их сторону: вдруг придется кивнуть. Никто ничего не жевал, так что с мыслью о том, чтобы что-то перехватить, пришлось расстаться. Если бы он был не он, а Трей, то мотнул бы головой и небрежно бросил: «Мне там оставьте затянуться, лады?» – и тогда смог бы с ними хотя бы покурить.

Гитарист, которого звали Алекс, кстати, очень неплохо играл. Гитара была еще одной мечтой Бена. Когда они с Диондрой как-то заехали в магазин музыкальных инструментов в Канзас-Сити, он никак не мог от них оторваться. Он, пожалуй, сумел бы ее освоить – по крайней мере, выучил бы достаточно аккордов, чтобы исполнять парочку действительно офигенных мелодий, вернулся бы сюда и поставил на уши эту дыру со всеми ее посетителями. У всех, кого он знал, хотя бы что-то в жизни получалось очень хорошо, даже если это что-то было просто тратой денег, как у Диондры. Едва он заговаривал с ней о том, что ему хотелось бы узнать и чему научиться, она принималась хохотать и говорила: что ему действительно нужно, так это получать приличные бабки.

– Ты должен понять, что все стоит денег: и продукты, и электричество, – говорила она.

Сама Диондра оплачивала кучу счетов – это точно, потому что родители часто отсутствовали, но ведь она выкладывала не свои деньги, а их. Он, правда, не мог точно сказать, так ли это здорово – подписывать чек. Интересно, который час? Может, нужно было просто поехать к ее дому и подождать там? Но теперь придется поторчать здесь еще часок, чтобы эти типы не подумали, что он уходит, потому что никто с ним не разговаривает. Джинсы в том месте, где на них попала вода из ведра, все еще были влажными, а от переда футболки несло несвежим тунцом.

– Эй, – подала голос девица. – Але, привет, малыш!