Темные тайны

Я вскакиваю и бегу в кухню, чтобы натянуть сапоги и взять фонарик. Харт намного опередил меня. Вероятно, он уже у протоки Лайл. А может, все это не имеет значения. Если нам предстоит умереть.

Я не хочу, чтобы Харт убил Еву там, на болоте. Но не это гонит меня наружу, в ураган. В глубине души я надеюсь, что ошибаюсь.

Пожалуйста, пусть я буду неправа!

Я распахиваю кухонную дверь, и ветер отбрасывает меня назад. Сейчас ранний вечер, так что еще не должно быть темно. Но там мрак, однако дождя нет, и это уже кое-что.

Я спускаюсь по деревянным ступенькам в байу и мгновенно проваливаюсь по колено. Я вынуждена постоянно останавливаться, вытаскивать сапоги из грязи и обходить низинные места, которые уже заполнились водой.

Когда я наконец добираюсь до протоки Лайл, Харта там нет. Нет и Евы в старой сушилке. Вообще никого.

Я тоскую по электрическим прикосновениям Зейла, по спокойствию его светло-голубых глаз.

Я медленно поворачиваюсь вокруг своей оси, вглядываясь в сгущающуюся мглу, но я совершенно одна.

Внезапно что-то мелькает между деревьями на противоположной стороне протоки Лайл. Вода поднялась, но пока не сильно. Я шлепаю по ней через протоку, тащусь через грязь, продвигаюсь в глубину, руки и ноги мне раздирает колючий кустарник.

И вдруг вижу их, пойманных лучом моего фонаря. Харт нависает над Евой, и, хотя нападает он на нее, я тоже ощущаю его руки на своей шее. Эти руки мне так хорошо знакомы. Я помню их прикосновение. Нетрудно представить их – грубые, сильные и такие знакомые – сжимающими, удушающими. Удерживающими меня в жидкой грязи и воде, пока из меня уходит последняя капля жизни.

– Харт! – громко кричу я.

Он отпускает Еву и смотрит через плечо на меня. Его рот удивленно открывается. И мой – тоже. Потому что он – не человек больше. Глаза Харта пылают яростью. Это – глаза зверя. Острые зубы обнажены. Он тяжело дышит.

Ринн с самого начала была права. На мгновение я вижу Харта таким, каким она, вероятно, видела его в ту ночь. В тот момент, когда он впервые стал ругару.

И тогда у меня не остается сомнений. Это убивает меня, что бы Харт ни сделал со мной в этот вечер – даже если он меня убьет, – ничто не может быть хуже этого.

Вскоре я слышу пароходный гудок. Один сигнал. Последний шанс.

А я уже отказалась от всего, похожего на надежду.

– Беги! – кричу я Еве, однако не уверена, что она меня слышит. – Корабль! – Я указываю в сторону дощатого настила. – Скорее!

Ева смотрит на меня, потом – на Харта. Медлит в нерешительности. А я опять ей ору: – Ева! Он убил Элору! Ты это знаешь! Выбирайся отсюда! Беги!

Харт выглядит сбитым с толку, словно я ударила его по голове.

Ева кое-как поднимается, срывается с места и мчится как одержимая. А я не двигаюсь, не двигается и Харт. Мы не сводим друг с друга глаз.

Ветер безжалостен. Я хватаюсь за одно из тонких деревьев и крепко держусь, но не отрываю глаз от Харта. Не могу, потому что сейчас в целом мире не осталось никого, кроме нас. Все сводится лишь к нам двоим.

К нему. И ко мне.

Сквозь ветер доносится второй гудок судна.

Я хочу дать Еве еще несколько секунд форы, затем отпускаю дерево и отступаю прочь от Харта.

Я делаю несколько шагов назад.

Именно здесь все закончится. Мы оба это знаем.

В этот момент начинается ливень. Небо резко раскалывается прямо над нами, дождь льет как из ведра. Реки воды.

Все эти странные вспышки видений. Я не понимала, что вижу. Я все перепутала. Это совсем не Элора бежала сквозь бурю.

Это была я.

Как я могла этого не понимать?

Я замираю, пораженная собственной глупостью. Ведь я уже видела эту пьесу раньше, мне известно, что сейчас произойдет.

Только я не знаю концовки. Во всяком случае, пока.

– Не надо, Грейси! – кричит Харт и подбирает свой фонарь. – Не беги! – Его голос звучит умоляюще, однако я не подчиняюсь.

Я поворачиваюсь и бегу так, словно знаю, куда бежать. Хотя это не так. Я бегу так, словно мне есть куда бежать. Хотя я знаю, что некуда.

– Грейси! – Он бросается за мной.

Харт продирается через кусты, тяжело дыша и выкликая мое имя. Даже несмотря на ветер и проливной дождь, я слышу только его. И прибавляю ходу.

Мы вырываемся на открытое пространство, и я чувствую, что Харт приближается. Теперь больше негде укрыться, кроме как в темноте. Я выключаю фонарик и позволяю тьме поглотить меня.

Я вижу свет фонаря Харта и бегу зигзагами, чтобы не попасть в этот луч.

Теперь мы играем в салки, как они играли в ту ночь. Старая считалка точно насмехается надо мной.

Беги и прячься.
Прячься, беги.
Я сосчитаю до десяти.
Пригнись и молись.
Я найду все равно.
Я найду и убью.
Я злодей Фонтено.

Я подавляю панику и продолжаю бежать.

Вслепую. Сквозь дождь, вытянув вперед руки.

Надеясь ничего не нащупать. Надеясь, что, если я что-нибудь нащупаю, это будет не он.

Не он.

Не он!

Пожалуйста, пусть это будет не он!

Я слышу третий гудок парохода и пытаюсь прикинуть, успела ли Ева добежать до пристани.