Темные тропы

Киваю. Нет, они сами догадались до агитирования студентов. Я лишь подсказал. Магов не бывает много. Знать с рождения с мечом и в седле. Если удастся «нанять» за слова и красивые лозунги хоть десяток магов и рыцарей – уже превосходный результат!

На том и разъехались на ближайшем перекрёстке. Стражу отправил с Волками. Там – деньги. А пустой дом охранять – меня одного хватит.

Меня одного. Чувство одиночества весьма неприятное. Тоска по Лилии – ещё неприятнее. И почему-то слова, которые говорю сам себе, что разлука – ненадолго, не помогают унять мою душевную боль.

Пустой дом. Пустота в душе. Как-то незаметно Лилия и её дети полностью заполнили моё сердце и душу. И вот – даже временная разлука ранит. Заполняю душевную пустоту разными мелкими заботами. Чтобы руки и голова была занята. Отчищаю подвальные помещения от хлама и мусора, наводя ужас на пленных воров, помогаю Паду по хозяйству, таскаю воду, грею баки и бочки, охлаждая до инея воздух во дворе. Испортил ещё один, последний, клинок. Ну, что за напасть! Опять не получилось! Всё же делаю так же, как и в прошлый раз!

Неожиданно быстро возвращаются Волчата и Огнянка, скидывая тяжёлые кошели прямо на утоптанную землю двора. Огнянка привезла вязанку новых мечей. Я уже разорил нашу суму на довольно внушительный золотой вес – мечи стоят баснословно дорого.

– «Обманывать»! – поджимает губы огнегривая девушка. – Так бы и сказал, что по питейным хочет прошвырнуться!

Ржём. Волк было рванул со двора – помогать другу в его нелёгкой заботе, но, вздохнув, вскинул кошель на хребет и поволок в дом, крикнув Козе, платок которой увидел в окошко, чтобы взвара горячего сготовила.

Потому как во двор стали прибывать молодые стражи с молодыми же женщинами и малыми детьми. Дубняк последовал моему совету – это его сыновья и семьи людей Дубняка.

Пьём взвар, неспешно рассуждаем. Гадаем, почему я перевёл в мусор столько неплохих мечей.

– А как ты тогда полностью обессилил Сируса и Серолапку? – спрашивает Огонёк. – Я же видела – их Сила просто утекла.

Пожимаю плечами, Сила Огнянки ушла. Ну, и у Волчицы – заодно. А то будет как в тот раз – с серьгами. Этим двум «сёстрам» надо всё давать поровну, а то передерутся. Опять.

И – вскакиваю. Выпрыгиваю во двор – прямо через окно. Хватаю из связки, что так и валяется у стены, сразу две стальные полосы, имеющие форму меча, бегу в мойню. Огонь и Воздух причудливо перемешались с моей собственной сущностью. Повторяю, уже привычно, действия с клинками.

И, боясь даже смотреть на них, выхожу из мойни.

– Ну? – чуть ли не хором спрашивают. И опять – все взгляды всех людей во дворе скрестились на мне.

Пожимаю плечами:

– Боюсь даже смотреть, – искренне отвечаю я. – Если и эти клинки поведёт или лопнут – плюну! А это… Дубняку отдам!

И указываю на связку мечей без рукоятей, яблок и ножен, что так и стоят у стены в связке из сыромятины.

– Боза! – вздохнув, шумит княжич. – А чего покрепче взвара – нет?

– Морозовна не велела! – кричит, чуть ли не с чердака, девушка.

– Кто? – удивляется Волчица.

– Почему? – кричит в ответ Огнянка, уже улыбаясь в предвкушении.

– Велела детям вино не давать! – отвечает Коза, выглядывая в духовое окно, утирая лоб и озорно блестя глазами.

– Придётся выпороть, – вздыхает Волчонок.

– Вы, ваше высокородие, лишь гость в этом Доме, – отвечает, манерно склонив голову, Огнянка.

Коза даже язык показала, прежде чем юркнуть обратно на чердак.

Волк тут же становится передо мной на колено, приложив руку к сердцу, говорит:

– Как глава Дома Волка обращаюсь к главе Дома Медной Горы – прошу руки дочери Медной Горы Огня, Жгущего Смыслом!

– Тьфу, на тебя, скоморох! – плюнула Огнянка, фыркнула и пошла в дом.

«А почему?» – мысленно спрашиваю я.

Девушка аж запнулась в ступенях, отпустила подол, вцепилась в перила, растерянно обернулась.

«Мал ещё!» – ответила она.

«Это твое окончательное решение?» – спрашиваю.

Но Огнянка пожимает плечами и уходит в дом.

– Я не глава дома, встань, Оскал. Вернётся вдова Медного Владыки – повторишь.

А Волчица отвесила подзатыльник брату:

– Что в словах «не Ястреб» ты не понял?

– Кто такой Ястреб? – спрашиваю я.

– Ястреб! – кричит Сирус, влетая во двор, спрыгивая с коня так поспешно, что чуть не вспахал борозду носом в утрамбованной земле двора. – Мамой клянусь – Ястреб!