Темные ущелья

Гвардеец Трона Вековечного склонил голову, перемахнул через фальшборт и проворно спустился вниз, чтобы присоединиться к своим собратьям-имперцам. Рингил долго стоял на замызганной главной палубе «Несомого волнами», глядя на оборванную, едва одетую компанию людей, которых он освободил и которым собирался дать волю. Его последний подарок прекрасному городу Трелейну – бледные, как рыбье брюхо, лица, запавшие и лихорадочно блестящие от ярости глаза, грязные редкие волосы, из-за дождя прилипшие к головам. Бывшие узники все еще инстинктивно горбились от долгого заточения и небрежной жестокости тюремщиков, на запястьях и лодыжках у них виднелись шрамы от кандалов, а сами конечности выглядели как обглоданные птичьи кости на блюде. Ребра на каждой грудной клетке можно было пересчитать с расстояния в несколько ярдов. Стоило подойти ближе – и они воняли, все до единого, невзирая на старания дождя.

Он видел оживленных трупоклещами зомби, которые выглядели ненамного хуже. Увидев, как эти люди крадутся по ухоженным тропинкам и пастбищам Луговин, их, вероятно, за зомби и примут.

«Как же ты докатился до такой херни, Гил?»

Он смотрел на них, как будто они могли дать ответ. Но они только бормотали и рычали друг на друга, как дикие псы, и никто не смотрел ему в глаза. Он хмыкнул, сдался и посмотрел на бак, где с командирским видом стоял Акулий Хозяин Вир.

– Теперь твоя очередь. Кровь от океана до Восточных ворот. Пусть они поплатятся.

Вир поднял алебарду и дернул подбородком – позже Гил понял, что он так отдал честь.

– Умри славно, мой господин.

Это была легендарная фраза из тех времен, когда Трелейн только основали, и во время войны ее возродили, вновь введя в моду. Было странно слышать такие слова из уст человека, которому предстояло прорубить и прожечь себе путь в сердце собственного города, но Рингил решил, что вряд ли у него есть право судить Вира. Он мрачно кивнул и ответил согласно традиции:

– Как будет угодно обстоятельствам и богам.

– Эй, на хер богов. Это все, что нам осталось, – славная смерть.

Рингил пожал плечами.

– Ну да – и тебе того же.

И перелез через фальшборт.

В затененной деревьями темноте Луговин они были избавлены от самого сильного дождя, хотя он невидимо стучал по листве над их головами и издавал звук, похожий на неустанный перестук камешков по стеклу. Они не обращали внимания на извилистые узорчатые мощеные дорожки, знакомые Гилу с юности, а вместо этого шли прямиком через газоны. Идти было легко, и те немногие жители, с которыми они сталкивались, с криками разбегались при их приближении. В первый раз, когда это случилось – молодая служанка в грязном платье резала болотную мяту для кухни, – морпехи из авангарда собрались последовать за ней и привести обратно. Рингил предупреждающе вскинул руку и покачал головой.

– Пусть расскажет, что видела. Она преувеличит наше число и выставит нас троллями. Чем больше паники она посеет, тем лучше.

Морпехи усмехнулись. Идея пришлась им по душе. В остальные случайные встречи они уже не вмешивались. Они протопали по мокрому дерну, обогнули попадающиеся тут и там мангровые рощицы, спугнули еще нескольких слуг и наконец увидели во тьме огни дома.

Как Рингил и ожидал, ворота с железными пиками были заперты на цепь. Он бросил мрачный взгляд на статуи на столбах – Король и Королева Темного Двора, Хойран с клыками и бивнями, Фирфирдар в огне слегка склонились друг к другу, словно лукаво переглядываясь, сбросив чопорные личины тех, чья работа – следить за делами всего человечества.

«Ну да, конечно… поглядите теперь вот на это».

Он возложил руки на мокрые звенья цепи и произнес глиф. От его прикосновения железо заржавело, рассыпалось, раскололось на части. Ворота распахнулись внутрь, словно от сильного ветра. С громким лязгом ударились о блокирующие столбы, вкопанные по обе стороны от подъездной дороги.

«Немного перестарался, Гил, – мог бы их просто толкнуть».

Неужели стершаяся от времени улыбка на резном лице Фирфирдар сделалась чуточку шире?

Он слегка наклонил голову под каменным взглядом статуи, затем прошел мимо нее и направился по гравийной дорожке к дому, где когда-то появился на свет.

Глава сорок пятая

Они вытащили Драконью Погибель из-под трупа убитого им дракона, но к тому моменту от тела почти ничего не осталось. Яд разъел плоть, обнажив кости рук и череп, а сквозь обуглившуюся грудь местами проступили ребра. Вонь жареного мяса была невыносимой, и даже сандаловый смрад мертвого дракона не мог ее скрыть.

Она присела на корточки рядом с ним. Тупо уставилась на искалеченный, изломанный труп, на безымянный оскал черепа. Попыталась осознать случившееся.

– Ни хрена себе смерть, – прошептала она.

«Да хватит врать», – ухмыльнулся череп.