Темные воды Тибра

Супругу и дочь консула, спасая от лучей уже довольно высокого солнца, препроводили во внутренние покои дома.

Повсюду царило оживление. Слуги и рабы носились из угла в угол, готовя соответствующий прием: нужно было сменить воду в бассейне, нарвать цветов и устлать ими атриум, как, по слухам, любила госпожа. Нужно было узнать о ее пожеланиях относительно завтрака (именно пожеланиях, ибо распоряжения отдавал всегда Сулла).

Толпившиеся, как всегда, поутру в саду меж терракотовыми и мраморными статуями офицеры не скрывали своего удовлетворения фактом прибытия супруги консула. Теперь не оставалось никаких препятствий к тому, чтобы отплыть в Азию, где каждый рассчитывал наконец обогатиться, что трудно было сделать, воюя в Италии.

И до прибытия Цецилии в порту полным ходом шли работы по ремонту судов, на пристанях громоздились горы тюков и бочек – притом что жена и дочь консула находились в руках марианцев. Какой же размах примут работы теперь, по их счастливом возвращении!

Сулла появился на ступеньках дворца неожиданно и стремительно спустился по ним. Красный плащ развевался за его спиной как во время кавалерийской атаки. Одной рукой он придерживал меч, другой приветствовал собравшихся.

Не отвечая на вопросы, он пересек сад в направлении одноэтажного флигеля, где остановилась его супруга.

Когда командующий скрылся, все взоры обратились к Марку Карме, который семенил следом. У всех был один вопрос: почему так озабочен Сулла? Само собой разумеется, неожиданное возвращение жены – не всегда самое желанное из счастий, как это изображают комедиографы, но тут-то другой случай.

Несмотря на то что Карма вел себя эти годы крайне осторожно, ничем не выдавая своих необычных отношений со своим господином, многие начали догадываться – особенно в последнее время, – что не такой уж он простак, каким хочет казаться. Отчасти этому способствовал сам таинственный дружок Луция Корнелия. Виной тому была распространеннейшая человеческая слабость – тщеславие. Десятилетиями он охотно и даже страстно играл роль незаметной, но полезной тени, но когда ему перевалило за пятьдесят, стал позволять себе легкие опечатки в своем первоначальном почерке.

Одним словом, все бросились к нему.

Что?

Почему?

Карма искренне развел своими длинными безмускульными лапками.

Ему, как и всем, хотелось в Азию, ему, как и всем, она представлялась просто складом драгоценностей, охраняемым парой-тройкой полупьяных ленивых бородачей. Но ему вдруг стало казаться, что эта беззащитная сокровищница стала от него дальше, чем была вчера.

Офицерам и солдатам он ответил уклончиво:

– Помимо благородной Цецилии, из Рима прибыли еще кое-какие сведения. Неприятные. Подождем немного.

Благородная Цецилия плавала в бассейне. Сулла расхаживал по мраморному периметру и задавал вопросы.

Цецилия боялась своего мужа настолько, что даже самой себе не могла ответить, любит ли его.

Она знала, что он использует женщин, всегда только использовал, и ничего более. Клелия и Элия вынуждены были стать его женами, чтобы принести необходимый капитал, и, как только он овладел их деньгами, они были отстранены. Может быть, он любил Илию, с которой вступил в брак еще в незапамятные годы? Мало похоже, судя по тому, как обращается с дочерью, родившейся от этого брака. Цецилия могла поклясться, что он не найдет и минуты, чтобы приласкать ее, несколько дней тому назад потерявшую мужа в этом жутком Риме. Девушка сейчас плачет в дальней комнате на руках глупых мулаток.

Да и она сама – Цецилия горько внутренне усмехнулась – нужна была ему лишь затем, чтобы наладить отношения с Великим понтификом Рима. И при этом – Цецилия снова внутренне усмехнулась, но теперь уже удивленно – она сама не ощущает в себе права обижаться на него.

– Я рассказала тебе все, дорогой.

Сулла стоял на углу бассейна, широко расставив ноги по его сторонам, и смотрел на жену невидящим взглядом.

– Не удивляйся моей задумчивости. Мне просто трудно поверить, что он был способен на такое.

– Я и сама удивилась. Марий был так любезен. Он дал нам и охрану, и носильщиков, и какое-то письмо от сената. Но я вижу, ты не рад.

Сулла посмотрел на жену так, что она пожалела, что не является рыбой.

– Я очень рад, что ты приехала. Думаю, тебе здесь понравится. Пригляди за Метеллом.

И он ушел.

Марк Карма поймал его в персиковой аллее, ведущей вниз, к набережной. Мало кто знал о существовании этой тропинки, поэтому тут можно было поговорить с глазу на глаз.

– На тебе лица нет, хозяин.

– Что-то не так.

– Что?!

– Я не могу принимать подарки от Мария.

– Почему, из брезгливости?

– Любой его подарок отравлен.

Раб сбежал на несколько шагов пониже по тропинке и, развернувшись, поглядел в глаза своему господину снизу вверх.

– Может, он просто решил разделить с тобой имущество республики? Тебе – Азию, а ему – все остальное. Я не удивлюсь, если он прислал тебе письмо, в котором предложит сделаться греческим и понтийским царем вместо Митридата с условием, что ты никогда больше не ступишь на землю Италии.