Темные Знамения

— Точно нет. Можно сказать, мы даже не знакомы…

Шутка осталась без внимания Марго. Она сошла с каменистого берега на песок. Повернулась к Альдреду. Тот ещё оставался стоять на кривом булыжнике, больше напоминавшем смятый кусок бумаги. Едва новичок приземлился, рыжая кивнула.

— Согласна. Но это поправимо. Времени у нас предостаточно…

Девушка протянула руку от чистого сердца. Ликвидатор обратил внимание на её тонкие пальцы с чуть подросшими ногтями.

Новобранец улыбнулся смущённо. В Инквизиции так не принято. Представляясь, мужчина и женщина кивают друг другу, не больше. Но этот жест он воспринял, как добрый знак, располагающий к благоприятной беседе.

— Альдред Флэй.

Он пожал её руку. Мягко. Боясь поломать кости, казавшиеся такими хрупкими.

Та смерила его снисходительным взглядом и представилась кротко:

— Маргерит Мезар. Для своих — просто «Шанти».

Ликвидатор поглядел на неё искоса, улыбаясь. В его голове возникло немало вопросов, и он не знал, с какого начать:

— Шанти? Что это значит?

Девушка продолжила идти. Альдред поравнялся с ней. Теперь они степенно шагали нога в ногу.

— Если вкратце, моряцкие песни. Команда корабля меня так прозвала…

Она не выложила все карты на стол сразу. Предумышленно. И Флэй это почувствовал. Теперь он понимал, Марго действительно играет с ним. Ему стало любопытно. Альдред согласился на её правила.

— До Инквизиции ты была… морячкой?

Глава 19-2. Юность

— Ха, можно и так сказать.

— Я слышал, у мореплавателей есть дурная примета. Если на корабле женщина…

— Их проблемы. — Девушка пожала плечами. Она заговорила бесстрастно и холодно: — Своё мнение экипаж может держать при себе. Проглотить стереотип и просто работать. Как-то так было заведено на корабле, где я провела большую часть жизни.

— Они так просто смирились с твоим присутствием?

— У них не было выбора. Мой отец был их капитаном.

— Капитанская дочка, значит? — осклабился Альдред.

— Получается, так. Мой отец — Орельен Мезар, капитан каракки «Теламон».

— Вот как… Не знал, что в Бештии тоже строят большие парусники. Мне казалось, им сейчас не до того.

— Без понятия, строят они что-то подобное или нет…

— Но ведь ты же из Бештии, разве нет?

— Есть чёткая разница между бештинскими корнями и подданством Бештии, — строго сказала Марго. — Я там никогда не была. Но да, мой отец оттуда.

Девица не могла не отметить, улыбаясь:

— Что ж, у тебя есть слух, Альдред Флэй.

— Я кое-что смыслю в разнице имён и фамилий Запада. И даже знаю пару слов по-бештински… — смеясь, поделился тот. — В учебке я всякого вычитал, пока готовился ко вступлению в кураторы.

— Увы и ах, разговор я поддержать не сумею, — посетовала Марго. — Я родилась в Кордугале и на языке отца не говорю. Он… просто не учил. Да и зачем? Ему было некогда. И потом, на борту «Теламона» бытовал только один язык — кордугальский.

— Первый раз слышу, чтоб иностранцы записывались на службу чужим Коронам… Во флот, по крайней мере.

— А ты думал, текучка людей только в Инквизиции имеет место? — рассмеялась Марго. — В среде моряков это обычная практика. Умелых капитанов подчас днём с огнём не сыщешь. Часто приходится выписывать из-за границы. Отец был как раз из таких.

— Любопытно…

Он смолчал, думая, как выразиться прямо, но при этом не обидеть собеседницу.

— Мне всегда казалось, моряки — не из тех, кто особо печётся о делах семейных, — начал Альдред. — В каждом порту у них по любовнице. Даже дети. Но как только труба зовёт — поминай, как звали…

— Есть и такие. Не спорю. Но мне повезло. Наверное, — замялась Марго.

— То есть?

— Между отцом и матерью всё обстояло в точности, как ты описал. Первые четыре года я жила с матерью в Кордугале. Брак никто не заключал в церкви. А матери хотелось. Отец этого дать не мог. И когда он после очередного плавания вернулся, она скинула меня ему. А сама — вышла замуж за какого-то купца-старичка. Это было условие нового жениха. Никаких детей от прошлого брака, никаких иждивенцев…

Девушка вздохнула.

— Наверное, ты очень злишься на свою мать, — сочувствовал Флэй.

— Как бы не так, — парировала Марго. — Поначалу было обидно, что бросила. Но по мере взросления я поняла: это лучшее, что она могла сделать. Жизнь с ней была скверной. А уж с тем сморщенным вонючкой… Хрень редьки не слаще.

— Историй наподобие немало. Только обычно моряки опять уходят в плавание, а детей развозят по приютам — и дело с концом.

— В этом-то мне и повезло. Папа годами не появлялся на большой земле. Когда родилась я, ему уже было за пятьдесят.

— Солидный возраст…

— Работа забрала большую часть лет, им прожитых. А я оказалась единственной наследницей. По крайней мере, о которых он знал. Другие дети попросту… растворились во времени и пространстве. Вот он и взял меня с собой.

— Марго… — тихо позвал её Альдред, останавливаясь на берегу моря.

Она встала напротив него в лучах солнца, медленно ползущего к зениту.

— Да?..

Всё это время Флэй терпеливо, с неподдельным интересом слушал девушку. Познавал её изнанку, которую не каждому показывают. Однако он не мог понять…

— Не восприми мои слова неправильно… Почему ты всё это рассказываешь? Мне.