Темные Знамения

Застрельщица закусила нижнюю губу, задумавшись. А затем заявила:

— Это слишком бестактно с моей стороны, да?

Альдред стушевался.

— Отнюдь. Просто… среди персекуторов не принято болтать о прошлой жизни.

— И пусть. Мне как такового дела до негласных правил нет.

— Смело, — ответил новобранец, улыбаясь.

— Что до меня, почему я это рассказываю… Сама не знаю. Возможно, меня прошлое до сих пор не отпускает. Возможно, я просто посчитала, с кем-то вроде тебя можно это обсудить. Быть может, я лишь пытаюсь найти в твоём лице друга, которого во всей Башне не оказалось. Какой ответ тебя устроил бы?..

Новичок понятия не имел, что стоит за всеми этими словами. Однако он постарался выкрутиться, дабы сгладить углы: им ещё долго идти вдоль берега.

— Как бы там ни было на самом деле, я это ценю. Просто знай. Я выслушаю тебя.

Та улыбнулась ему.

— Интересный ответ. Сдержанный и вежливый. Ты напоминаешь мне один поэтичный народ, живущий за Экватором. Но не об этом сейчас…

— Спасибо, стоит полагать, — отозвался Альдред. Они продолжили идти.

Южный берег Правого Клыка часто перемежался с высокими скалами, торчавшими прямо из песка. Над водой кружили чайки, неустанно галдя. Тут и там ползали мелкие полупрозрачные крабы. Местами на сушу выбирались огромные морские черепахи, попросту млея на пока ещё ласковом солнце.

Ни тримогенян, ни чародеев инквизиторы не видели.

— Выходит, большую часть жизни ты провела на борту корабля? — возобновил беседу Флэй, вдоволь налюбовавшись тропической идиллией без людей.

— Не совсем, конечно. Однако в целом — да. К тому времени отец как раз перешёл из военного флота в экспедиционный. Так что прямых опасностей ждать не приходилось.

— Экспедиционный? Это как? Я только военный и торговый знаю. — Альдред почесал затылок, испытывая неловкость.

— Когда Вестания и Кордугал избавились от оккупации Халифата, встал вопрос о поиске безопасных путей в Восточный Аштум. Так, чтоб деспоты с халифами и тримогенскими царями об этом не прознали.

— А причем тут они все?

— Ну как… Это посредники Сулакты в торговле с Равновесным Миром. Пресловутая рыночная экономика. Думаешь, почему пряности, специи, чай, кофе, слоновая кость и прочее-прочее так дорого стоят? Наглый процент посредника. За Экватором всё это имеет цену куда меньше.

— Я не знал.

— Холодная война — не повод упускать прибыль. При этом за Экватором гармонистские корабли никто не ждёт. Попадёшься флоту того же Деспотата — спалят без предупреждения дельмейским огнём. Короны Кордугала и Вестании не так богаты, поэтому терпеть надувательство язычников не хотели…

Альдред призадумался. Он слышал об этом что-то где-то, но на Полуострове дела далёких стран мало кого интересовали. Даром что и первые, и вторые исповедуют одну и ту же религию.

— Диего Хименес, Гонсало Ортега, Тьягу да Лирма, Салвадор Мореплаватель — все они отправились в разные уголки света, чтоб отыскать маршруты в обход посредников. Сулакта, Шумай, Ангам, Пао… Кто куда, в общем. И «Теламон» — тоже.

— И много ли ты повидала?

— Более чем. Но на рассказы уйдёт несколько дней, — рассмеялась Марго. — Уж лучше почитать один раз мемуары Салвадора Мореплавателя и успокоиться. Отец служил под его началом как раз. У автора и слог красивый, и юморной он сам по себе. В общем, занимательное чтиво. А я — так… Пережила больше, чем хочу и могу рассказать.

— А ты часом не общаешься с Нико? Он без ума от книжек Мореплавателя.

— Упасите Свет и Тьма. Меньше всего в этой жизни я хотела бы заговорить с фанатиком вроде него. О природе, о погоде — пожалуйста. Но не об экспедициях…

«Ещё бы. От него в такие моменты уши вянут…»

Флэю вообще не хотелось озвучивать следующий вопрос, но любопытство одержало над ним сокрушительную победу:

— А с Гонсало Озорио беседовала? Он же ведь тоже с Кордугала…

— И поэтому я должна была с ним поддерживать какие-то отношения? О, нет. Он — всего лишь сослуживец. Спутник до первого перекрёстка. Я не бештинка. Если кордугалка, то лишь номинально. Если я с кем-то общаюсь, то из соображений интереса или же доверия. Моя настоящая родина — борт нау «Теламон».

— Должно быть, о каракках Кордугала ты знаешь всё?

— Не только о них. У Короны нет корабля, где я бы растерялась. Но да. По мере того, как росла, я познавала жизнь на паруснике всё больше и больше. И со временем я стала полноценным матросом на борту.

— Вот как…

— А отец учил меня всевозможным капитанским премудростям. Как руководить кораблём, ориентироваться по компасу и звёздам, уследить, чтоб море тебя не убило. Вместе со всеми занималась такелажными работами, погрузками. Если надо, в воронье гнездо залезала с подзорной трубой. Свободно гуляла по марсовой площадке. Мне там особенно нравилось. Ещё…

— Извини, что перебиваю. Просто из всего, о чём ты сказала, я понял только «воронье гнездо»… Я сам лишь на рыбацкой лодочке плавал, — смущённо признался Альдред, ощупывая шею. — Пару раз. Когда на тунца шли…

— Это не страшно, — махая рукой, заверяла его Марго.

— Колонна сильно удивился, когда ты залезла на дерево, и тебя никто даже не заметил. Видать, у тебя огромный опыт, — заметил тот.