Темные Знамения

Флэй понятия не имел, как относиться к услышанному. По совету ментора он доказал себе, что способен защитить её доброе имя и не зарывает голову в песок, игнорируя неуважение. Тем и довольствовался. Альдред не ответил Зальцу. Тот продолжал:

— Давеча отдел персекуторов сильно разросся. Берут, кого попало. А потом удивляются, откуда такие конские потери. И так не каждому дано закрепиться: нужен особый склад ума, не всякая сила полезна. Чудовищ и чародеев развелось, как собак нерезаных. Слышал, я думаю. Последняя ночь Грязных Слёз ясно показала, что такой подход в корне неверен…

— Угу… Я слышал твою историю с новобранцами, — пояснил Флэй, надеясь тем самым значительно сократить их беседу.

— Кто растрепал? — буркнул недовольно Зальц. Его и самого застали врасплох.

— Озорио. Есть разница? — враждебно проворчал Альдред.

Застрельщик прикрыл лицо ладонью на миг, вздохнул и пробормотал:

— Он редкостное трепло. Ну да ладно, что сделано, то сделано. Всё равно это никакая не тайна, мать её…

— Не трогай его, — настоятельно потребовал новобранец.

— Да я и не собираюсь, — отозвался лур. — Пацан тут не причём. Ты б узнал и так. Рано или поздно. От коллектива никуда не деться, слишком тесно. Люди в принципе не умеют язык держать за зубами.

— Так что ты хотел сказать? — раздражённо переспросил Альдред.

— Что всё мною сказанное — просто часть одного большого спектакля. Нужно было узнать, пригоден ты к службе или нет, — вяло отозвался Рутгер, опускаясь полностью на спину. — Лучше не жалеть ни себя, ни тебя. Узнать наверняка. Схлопотать по морде, но потом быть уверенным, что на новичка можно положиться…

— И как, узнал?

— А то. Теперь моя душа спокойна. Ты — желанное пополнение в «Гидре». И это не только моё мнение. Твои сослуживцы приятно удивлены. Даже те, кого ты ещё в глаза не видел. Добро пожаловать, в общем…

Зальц сомкнул веки от боли. По ним пробежала дрожь. Не полезно получать по голове. Тем более, так плотно.

Альдред решил высказаться откровенно:

— Послушай, мне нет никакого дела до тебя и твоих самобичеваний насчёт той спецоперации. Гибнут салаги — и гибнут. Все когда-нибудь умрём.

— Да всем плевать. Это ясно-понятно. Если не повезёт, то однажды всё сам испытаешь, на своей шкуре, — вклинился в его речь Рутгер.

Флэй еще даже не обосновался в отделе, а Зальц уже представил его во главе собственной группы. Торопил события — и очень сильно. Этот новичок — уж кто-кто, но только не лидер. Его и командным игроком-то назвать сложно.

— И не надо думать, будто тебе удалось как-то задеть моё самолюбие, или чего ты там добивался, — продолжал Альдред сурово. — Я всю свою вонючую жизнь был на заднем плане. Всегда были курсанты лучше, чем я. Зато меня всё время поливали грязью. Вечно я какой-то не такой. Ни в учебке, ни на службе вышестоящие не признавали меня. И больше признание мне не нужно. Я этого не жду. Просто делаю, что должен. Мой выбор здесь в отсутствии выбора. И точка.

Зальц усмехнулся и отметил:

— Стало быть, молодой, ты понял нашу жизнь лучше, чем многие другие. Смело и верно. Если сам к этому пришёл, то ты действительно человек с большой буквы. А если тебе в голову вбили эту дельную мысль, не сильно хуже. Значит, всё впереди.

— Уж поверь, мне плевать, что ты тогда сказал. Я бы и ухом не повёл, если бы ты не тявкал на сестру Кайю. В первую очередь я защищал её честь. Она лучше меня, тебя и многих других в этом Круге! — жёстко ответил Альдред.

— Она — легенда этого отдела. Её имя всегда будет в почётном списке из архивов. Сестру Кайю уважают все. Я — в том числе. Но пойми, для тебя она нечто большее. Что-то вроде расписной иконы. Не человек, а идол. Кумир, другими словами. Помнишь заповедь противоположностей? «Не сотвори себе кумира…», кроме Света и Тьмы, разумеется. Вроде так. Подобные заблуждения… не приветствуются.

— Да что ты знаешь о моей наставнице?! — проворчал Флэй. Чем больше они вели разговор с Рутгером, тем больше тот ему надоедал. После драки не машут кулаками, но осадочек остался — и только множился.

— Больше, чем ты в состоянии себе представить, — убеждал белобрысый. — Я поступил на службу сюда почти одновременно с ней. Знаю, кем она была, кем стала. Её достижения. Её грехи в миру. Ты вообще спрашивал её о чём-то таком? Ах, да. В ней силён персекуторский принцип не распространяться о прошлом. Хотя она тоже не сразу впитала его в себя. Это приходит со временем.

Альдред не ответил, молчаливо соглашаясь с сослуживцем. Сестра Кайя была для него святой или около того, а про её годы до Инквизиции воспитанник знал мало. Да и не хотел. Он будто подсознательно берёг тот образ святости, который построил вокруг неё. В упор не допускал и мысли о возможных недостатках. Уверовал в неё, ставя также высоко, как язычники — своих омерзительных и жестоких богов.

— Неважно, кем она была раньше, — пробормотал Флэй.

— Что и требовалось доказать, — парировал Зальц. — А ведь это интересно. Ну да ладно. Я лишь хочу сказать одно: ты — единственная причина, по которой она перевелась в кураторы. Почему тебя не отдала к нам сразу.

— То есть? — не понял Флэй.