Темные Знамения

Альдреду ментор всегда говорила, что попросту устала от круговорота нескончаемого насилия в своей жизни. Инквизиция основана на репрессиях и кровопролитии. Просто на кураторов приходится наименьшая их доля.

— Всего не знаю, но скажу вот, что: инквизиторам не положено тащить кого ни попадя в корпус. Для этого существует отдельная категория лиц — собственно, вербовщики со стороны. Наши мирские агенты. Взять тебя — личная инициатива сестры Кайи, которую она отстаивала всеми правдами и неправдами. Я не спрашивал, при каких обстоятельствах вы встретились, но… что-то она увидела в твоих глазах. Я уверен.

Альдред гонял во рту воздух. Стал спокойнее. Он позабыл, что перед ним человек, с которым никогда не сдружится. Просто слушал, потому как находил иную точку зрения на его отношения с ментором занимательной.

Ему приходилось прикладывать поистине титаническое усилие, лишь бы не вернуться мыслями в тот роковой день, когда сестра Кайя вырвала его из лап судьбы.

— Сомневаюсь, что ты был силён достаточно при вашем знакомстве. Может, просто вполне умён. Ей было видно, ты нуждаешься в защите. Иначе это пропащее дело. Она хотела именно что взрастить тебя. Раскрыть потенциал, называй, как хочешь. В ключе, который находила правильным. Так началась ваша новая жизнь в отделе кураторов. И постепенно ты шёл к этому дню под её чётким надзором…

— Ей было не дано увидеть мой перевод в персекуторы, — проронил Флэй.

— Разве это важно? Сестре Кайе было не это нужно, я считаю. Возможно, она увидела в тебе потенциального сына. Многие женщины рано или поздно тяготеют к материнству. Но не всем дано родить. Инквизиторам — и подавно. А ты подходил на эту роль для неё. Плоть от своей плоти, грубо говоря. Её преемник. Новая легенда корпуса.

— Ты несёшь бред, — заявил Альдред. Зальц понятия не имел, какие порочные узы связывали его с сестрой Кайей.

— Относись к моим словам, как хочешь. Но подумай хорошенько. Окольными путями она подвела тебя к нише, в которой ты бы внёс самый огромный вклад в Равновесие. Потому как ты на это способен духом своим. Как и она. Я убедился в этом на личном примере. И вот ты здесь. Один из персекуторов. Избрал стезю, к которой тебя готовили. Противоположности дали добро. Значит, сестра Кайя не прогадала.

— На минуточку… Ты сейчас выставляешь всю мою жизнь чьим-то экспериментом?! — заметил Флэй. Над ним возобладал гнев. — Я что, похож на подопытного кролика?

— Учти, ничего такого я не говорил, — холодно отозвался Рутгер. — Просто хочу донести до тебя, что на жизнь смотреть под одним углом не стоит. Есть обратная сторона чаяний сестры Кайи в отношении тебя. И если Свет и Тьма смилуются, ты всё равно узнаешь. Кроме того, на твоём месте я бы не стал идеализировать ментора. Она — такой же человек, как и все. Со своими изъянами. Бзиками. Больными желаниями.

Казалось, он знает больше о Альдреде и сестре Кайе, чем говорит.

— Хватит об этом, — потребовал новобранец.

— Сейчас у тебя другая жизнь. Одинокая. У сестры Кайи теперь тоже совсем иные заботы. Подумай о том, чтобы ты чувствовал себя в новой шкуре, как рыба в воде, — напоследок наставил его Зальц.

— Ты всё сказал, я надеюсь? — угрюмо спросил его Альдред.

— В общем-то, да, — отстал от него Рутгер. Через боль он постарался укутаться в одеяло, готовясь ко сну.

— Я сообщу тебе, если мне вдруг понадобится совет или компания морального калеки вроде тебя, — съязвил Флэй. — А до тех пор не подходи ко мне на пушечный выстрел. Мы не друзья. Понятно?

На слова Альдреда Рутгер ответил вымученным смехом.

— Больно надо, молодой. Важно, чтоб мы просто сработались. А теперь… спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — твёрдо желал новобранец. Добрых слов в ответ ему ни для кого никогда не было жалко.

Вскоре Зальц захрапел. У Альдреда же сна не было ни в одном глазу ещё долго. Его разум переваривал разговор с Рутгером. Он не мог поверить в то, что в первую очередь сестра Кайя видела в воспитаннике сына. Она взращивала его, как инквизитора, — и это правда. Все слова застрельщика разбивались об неудобный факт: они были любовниками.

Допустить крамольную мысль, что одно другому не мешает, а Зальц всё-таки выразил верные измышления, Альдред оказался не в состоянии. Ведь тогда наставница — редкостная грешница, с чрезмерно больной головой, совершенно себе на уме. Не такая женщина служила Флэю ангелом-хранителем.

Кое-что дельное Зальц всё-таки сказал: новобранцу не следует строить кумира из сестры Кайи. Поэтому Альдред решил просто сохранить её благочестивый образ в сердце, о котором бы он думал в трудную минуту. А между тем Флэй должен был поразмыслить о том, как освоиться в новом для себя, персекуторском амплуа.

Перебрав целый ворох не самых приятных мыслей, Альдред провалился в сон. И как на зло, в очередной раз его поглотил кошмар того дня, когда они с ментором встретились впервые. Всё вокруг для него ощущалось, как реальность. Те же мысли, те же страхи, та же боль, что и давным-давно.