Темный бог вечности

Поначалу сэр Советник не столько рассчитывал найти Кулакоффа со товарищи, сколько намеревался засунуть свой нос как можно глубже в Теологовы делишки… под благовидным предлогом. Но дела у его агентуры пошли абсолютно неожиданным образом. Мальчики Лысого не только сели на хвост беглецам, Посыпались такие открытия, что… тушите свет. Многое стало пониматься сэром Советником иначе с тех пор, как выяснилось, что в кресле Старой Гниды сидит давно свихнувшийся фантом. В том числе, и собственные перспективы на будущее, между прочим. Пришло время задуматься о дальнейшей своей, так сказать, судьбе. В аппаратных играх он не одну собаку съел. Чуть ли не все нити околозаговорных интриг замкнул если и не на себе, то на Темной. А теперь еще и нос сунул, куда не следует. Да если Старая Гнида – он как привык некогда мысленно называть Хозяина Старой Гнидой, так и, узнав о его смерти, никак не мог от этого прозвища отвыкнуть – так вот, если Старая… если Труп даже заподозрит что-нибудь такое – моргнуть не успеешь!

Сегодня – как понимал сэр Советник – в поисках беглецов наступал решительный день. Лысый готовил эффектное завершение расследования, ну и прелестно, надо потакать мелким слабостям своих сервов, если они идут тебе на пользу.

Сэр Советник неторопливо шагал по анфиладе центральных залов Бродвея, с удовольствием разглядывая в зеркальных витринах собственное отражение. Визажист поработал на славу, узнать сэра Советника было совершенно невозможно. Его новый облик был великолепен. Зеркальные отражения и голограммы демонстрировали яркого, невероятно красивого и колоритного представителя столичной богемы, не рядового лабуха, естественно, а то ли преуспевающего текстовика, то ли крутого шоумена из теневых рекламных воротил. Ничего похожего на охрану рядом с ним не наблюдалось, однако это вовсе не означало, что охрана отсутствовала. Это просто говорило о ее высочайшем классе и профессионализме.

Вокруг бушевала, искрилась и кипела "Веницана" – одно из двух ежегодных костюмированных дураковаляний – карнавалов, безудержных, пьяных и эротических, на которые в Столицу слетались все богатые бездельники вселенной, в каком бы мире они не жили. "Веницана" в обиходе называлась еще "срединный бредлам", второй узаконенный бредлам назывался "Бразила" и приурочивался к началу единого галактического года. Более блестящими карнавалы вряд ли были даже и на самой изнеженной Земле.

Карнавал крутился по Бродвеям на всех уровнях – от гидропонного до аристократического. Но самым-самым он был, естественно здесь, на шестом, где карточка "флирта цветов" на четыре виртуальных окна выдавалась вместе с входным билетом на Бродвей, а за дополнительную плату вы могли "присовокупить" еще сколько вам будет угодно окон.

В каждом зале, тоннелине, баре, дансинге, шопе, визуаре, ресторане, да и в любых самых крошечных кафушках и пабах надрывались оркестры с музыкантами, пребывавшими всенепременно в истинном теле. Веселье катилось в режиме "нон стоп", толпа пребывала в состоянии перманентной разогретости. Сэр Советник не успел сделать и нескольких шагов, как его экраны оказались забиты посланиями роз, гиацинтов, фиалок, тюльпанов и всяческих прочих гераней, содержавших весь возможный спектр "оформления" дальнейшего знакомства от самого невинного традиционного флирта до предложений немедленно улечься вдвоем или в более широкой компании с гарантией неземного блаженства. Особо пылкие представительницы слабого пола, не дожидаясь реакции объекта вожделения, набрасывались с поцелуями, с визгом и воплями висли на шее, причем некоторые из них были настолько активны, что совсем не желали ограничивать себя навешиванием на оный объект всяческих своих благоухающих ферамонами интимностей, так что без "случайного вмешательства случайных прохожих" – охрана работала великолепно – он ни за что не сумел бы высвободиться.

Тоннель вывел сэра Советника на галерею, кольцом опоясывающую небольшую в диаметре вертикальную шахту, проходящую насквозь через черт знает сколько этажей и заканчивающуюся глубоко внизу крохотной площадью. Это и была "площадь Спрута", примечательная двумя отличительными чертами. Во-первых, в шахту площади Спрута выходило бесчисленное количество дорожек, штреков, тоннелей и путепроводов, так что с этой площади было очень просто попасть в любую точку любого этажа центрального Бродвея элитного шахтоквартала Столицы. А во-вторых, там внизу на самой площади находился бар "Мареша", самое популярное – или, во всяком случае, самое раскрученное – питейное заведение Империи, хозяин коего уже который сезон умудрялся этот статус подтверждать. Именно в этом баре с лысым агентом у сэра Советника назначена была сегодня встреча. Голос агента звучал по коммуникатору радостно и возбужденно, что было, конечно же, явно неспроста.

В баре было шумно, дымно и, надо сознаться, излишне бесновато – это если на строгий вкус.