Темный день

Дарин вздохнул.

– Давайте. А то я все думаю про человека… которого вурдалаки себе как еду припасли.

Он стиснул зубы.

– Надо этих тварей уничтожать! Убивать, пока они не натворили тут дел. Вот чем надо срочно заняться и, как говорил Дадалион, «да помогут нам небеса»!

Тохта уставился на него, прищурив глаза.

– Ты что, в религию ударился?

– С нездешней силой, – пробурчал Дарин.

…В подъезде дома Гингемы он и Тохта немного задержались, чтобы наскоро переговорить о произошедшем. Кобольд стоял на своем – помощь Тесса – ни что иное, как ловушка: ламии ведь известны своей хитростью! Но Дарин думал о другом и только отмахнулся:

– День сурка, блин, – с досадой бормотал он, поднимаясь по ступенькам.

– Какого сурка?

– Зверек такой…

Тохта озадаченно почесал за ухом, подумал и решительно потребовал объяснений.

– Это когда события все повторяются и повторяются, – нехотя пояснил Дарин. – Каждый день – одно и то же. Вот вчера с чего наш день начался?

Кобольд подумал.

– Не знаю, как для тебя, а для меня он с завтрака начался, – сообщил меняла. – Славно закусил на балконе! У меня была припрятана вкусная жирная крыса в…

Тут он вспомнил, что крыса-то была припрятана в кухне за холодильником, и прикусил язык. Дарин по-прежнему не желал и слышать о том, что припасы должны храниться в норе, а не на улице в кустах, где их может стащить кто угодно: старушки на лавочках, молодые женщины с колясками, подростки – мало ли желающих закусить его, кобольда, запасами! Оно, конечно, люди крыс не едят, но предосторожность не помешает. К счастью, Дарин не обратил внимания на то, что Тохта замялся и продолжал рассказывать.

– День у нас с тобой начался с того, что мы пошли к Гингеме и на вурдалаков напоролись. А сегодня? – он посмотрел на кобольда сверху вниз. – То же самое, блин! Мы идем к Гингеме – и снова вурдалаки и опять мы улепетываем со всех ног! Вот это и есть день сурка. Понял?

Тохта перепрыгнул сразу через три ступеньки и очутился на площадке пятого этажа.

– Понял, понял, – ответил кобольд, сильно покривив душой. – А все-таки, что за сурок такой?

– Зверек. На крысу немного похож.

Дарин позвонил в дверь.

– На крысу?!

– Ну да. Небольшой такой, толстенький.

Глаза Тохты загорелись.

– Где водятся? Как думаешь, они вкусные, сурки эти? Не пробовал? И жирные, говоришь? Это хорошо… а вот скажи мне…

Тут распахнулась дверь и волнующий разговор о неведомых сурках – жирных, упитанных зверюшках – пришлось прервать.

…Гинегма надела очки.

– Так… ну-с, посмотрим. Что это? Письмо… гм… не люблю, когда письма на компьютере пишут, предпочитаю от руки…

– Прошлый век! – снисходительно ответил Дарин. – Сейчас от руки уже и не пишет никто!

– Печально, – заметила на это Гингема, приступая к чтению. – «Дорогая Алла»… так, ну, это личное… а, вот по делу! «Не знаю, кого ты хочешь пристрелить, но высылаю тебе то, что смог найти, – Гингема поверх очков посмотрела на Дарина. – Я ему сообщила, что экспонаты мне для семинара нужны, студентам показать. Дескать, ввожу с этого учебного года новый спецкурс. Сплела душистую легенду, так сказать… м-да. Он, разумеется, ни одному моему слову не поверил, но спрашивать не стал, – она хмыкнула. – Нравятся мне мужчины, которые не задают лишних вопросов! Просишь его прислать оружие, связанное с уничтожением мифических существ, он берет – и присылает. Такие поступки я ценю!

Гингема продолжила чтение.

– «Это научные экспонаты музея университета, так что, пожалуйста, верни, как все закончится». Крупнейший университет Европы, между прочим, – небрежно сообщила она. – Так, дальше… «Деревянный ларец шестнадцатого века, нож из вулканического стекла»…ага. Ну-ка, достань его, посмотрим.

Дарин придвинул картонную коробку поближе и осторожно вынул оттуда квадратный ящичек темно-вишневого дерева. Тохта немедленно принялся его обнюхивать, почти уткнувшись носом в потрескавшуюся от времени крышку ларца, украшенную грубой примитивной резьбой. Закрывалась крышка не на замок, а на простой медный крючок, погнутый, потускневший от времени, один уголок ларца был сколот, на боковой стенке виднелся след, оставленный огнем.

– М-да, – задумчиво проговорила Гингема, рассматривая потертый старый ларец. – Удивительно, как много могут рассказать вещи о своем хозяине!

Дарин согласно кивнул. У него, так же, как и у Гингемы, неожиданно возникло странное чувство, что жизнь владельца ларца была беспокойной и полной опасностей, и что вряд ли этот человек мирно скончался от старости в собственной постели.

– Посмотрим, что внутри? – предложила Гингема.

Дарин осторожно открыл крышку.