Темный гость

И сейчас он ответил мне. Он показал мне иной путь, отличный от того, что начертали мне шаманы мэнгу. Я стану проводником господина в наш мир, в серединные страны. С его силой и с его властью мы отомстим и мэнгу и предателям тангутам, и киданям. Мы сметем с лица земли их города, уничтожим их мужчин, стариков, а дети и женщины этих народов станут рабами чжурчжэней. Мы сотрем память о трусливых правителях страны Сун. И тогда над миром воссияет звезда моего господина, а в ее лучах будет светить луна Серединной империи.

Я помню, я все помню. Обычные души теряют память и цель. На их долю остается только голод и злоба, вечное томление и холод. Все это испытываю и я. Но я помню о своей высокой цели, привести в этот мир силу, которая позволит сбыться моей мести. Я помню каждого своего врага и пощады им не будет. Я помню, как остановил свое сердце, и стал черным духом, бусиэ. Но я помню. Я все помню.

Глава 12. Месть ради мести

Проклятые шаманы мэнгу, к моему несчастью, знали свое дело. На выходы из моей темницы были наложены сильные печати. Я бил в них всей силой, переданной мне моим господином, но моя темница так и не открылась. Шли годы или века – время для меня утратило смысл, а я оставался в той же темнице. Могущество моего владыки позволило мне сохранить память о моей человеческой жизни, о моей ненависти к врагам, о моей мести. И пусть мои враги уже давно стали прахом, я отомщу их потомкам или потомкам их потомков. Моя месть свершится!

Я копил силу, я готовился. Я грыз границу между мирами, отделяющую меня от моего господина, Великого повелителя Харги, старшего из духов-творцов. Когда мне становилось совсем плохо, как и бусиэ, я постоянно страдал от холода и голода, я представлял, как рухнет грань. Там, за гранью тысячи и тысячи моих верных воинов-чжурчжэней, которым владыка вернет их тела, избавит от мук, мне он тоже вернет мое тело, но не то жалкое тело человека, но бессмертное тело духа, почти столь же могучее, как и тело моего владыки.

И тогда мы пронесемся по миру страшной, хвостатой кометой, взорвем его, посеяв смерть и страх. На руинах этого мира я воздвигну величайшую империю мира, мою империю. Она будет не серединной, золотой или белой. Она будет единой и единственной. И на вершине этой империи буду стоять я. Я представлял муки, на которые обреку своих врагов или тех глупцов, которые попытаются встать на моем пути.

Годы шли, а я все оставался в своей темнице, все копил силу и ненависть. Даже отсюда я мог уже видеть, что происходит вокруг. Видел, как дикие чжурчжэни утрачивают последние следы прежнего величия. Как опускаются до уровня окружающих их племен. Начинают жить в мире с природой, забывая о славе и чести. Знал я, хоть и не всегда понимал их язык, что часть чжурчжэней, приняв новое имя – манчжоу – двинулись в поход на Китай, повергли его в прах. Их империя была воистину великой, возрождая не только нашу славу, но и имя. Свою страну они тоже назвали «Золотой империей».

Но их основа была слабой. Взлетев на вершину могущества, они не смогли удержаться. А вместо моих врагов мэнгу их смел союз китайцев и длинноносых людей, приплывших по реке на больших лодках. Тогда я понял, что только я под покровительством моего господина смогу создать вечную империю. Это понимание давало мне силы ждать, терпеть голод, питаясь одной силой, исходящей из этого места.

И, наконец, мой час пробил. Годы и века размыли завал в подземном ходе. А потом пришли какие-то глупые люди. Они сами взломали печати, наложенные шаманами. Тогда я вышел. Первой моей жертвой был жалкий человечек в смешной одежде и даже без брони. Он стоял и внимательно рассматривал какое-то изображение в центре зала, где некогда было сердце крепости. При этом он что-то бормотал под нос, пытался какой-то полочкой скопировать почти стертые символы.

Он был так жалок, что в какой-то момент я думал даже оставить ему его пустую жизнь. Но вмешался голод. Да, как человек, как воин, он был жалок. Но вполне подходил мне, как пища. Его кровь, выпитая до последней капли, впервые за много веков согрела меня, принесла уверенность и покой. Остатки пищи я столкнул в пропасть в углу зала. Его последний крик услышали другие людишки. Столь же нелепые и жалкие, как и моя первая жертва. Они принялись творить свою магию, разговаривать с кем-то, невидимым, произнося слова в странные светящиеся плашки.

Был среди них и воин. Это было правильно. Отпускать таких глупых без сопровождения можно только с целью, чтобы они себя убили. Он сживал в руке странную конструкцию из трубок, от которой исходила угроза. Я решил больше пока не трогать этих людишек. Тем более, что я был сыт. Гораздо важнее было понять мир вокруг, понять те пути, по которым пройдет моя армия, армия моего господина.