Темный исток (СИ)

Мекет поморщился, будто его зубная боль одолела.

– Давай отложим момент моего ментального изнасилования?

– А толку-то?

Он не ответил, вместо этого поинтересовавшись:

– Куколка аванс оставила?

– Угу, – пробубнил я недовольный сменой беседы.

– Сколько условились?

– Да.

Братец широко ухмыльнулся, не переставая наблюдать, как соперники один за другим выкладывают свои карты на стол.

– Ну и славно, – вдохновленно пробормотал он.

– Вылетаем на рассвете, – сообщил я, мрачно разглядывая его счастливую рожу.

– Прекрасно! – И вместо того, чтобы сосредоточить внимание на деталях отлета, Мекет в порыве страсти со смачным звуком шлепнул проплывавшую мимо официантку по мягкому месту. Телла (кажется так ее звали) жеманно захихикала, едва не опрокинув на заседавшую по соседству компанию поднос с напитками.

М-да, не на такую беседу я рассчитывал…

– Не опоздай! – рявкнул я, надеясь хотя бы этим привлечь внимание брата.

– Не дрейфь, – весело откликнулся он, важно и не спеша опуская свой карточный веер поверх остальных. – Все равно без своего капитана «Ртуть» никуда не полетит.

– Это ты так думаешь, – буркнул я, скосив взгляд на карты. Кажется, он выиграл. Хотя полной уверенности в том у меня не было. Насколько Мекет мог считаться заядлым картежником, настолько же я проявлял абсолютное пренебрежение к играм подобного толка. Он мог чуть ли не сутками торчать за игорным столом, в своих ставках нередко выходя далеко за рамки разумного, и только истинным чудом умудрялся не проиграть ни корабль, ни себя.

Секунду-другую понаблюдав за продолжавшимся цирком, я наконец сказал:

– Все. Иду спать

– Беги, – кивнул Мекет. – Я тоже скоро подтянусь. – Потом его взгляд вновь задержался на мерно покачивающихся при ходьбе выпуклостях официантки, и он прибавил: – А может быть и нет.

Закатив глаза и нарочито громко фыркнув, я развернулся и направился к барной стойке, собираясь расплатиться по накопленным счетам.

– Ну что, сегодня фартит? – с усмешкой спросил альбинос Илиус Мар’хи, кивнув в сторону Мекета и в то же время проворно сгребая брошенные мною кредитки под стойку.

Я оглянулся назад на игорный стол. Брат выглядел вполне довольным жизнью.

– А ему всегда поначалу фартит. Зато если войдет в раж, то тормозов не знает.

Мар’хи хохотнул, встопорщив серебристые чешуйки над верхней губой, похожие на пышные человеческие усы.

– Ну это ты загнул. Не припомню такого, чтоб Мекет Динальт спустил в игре больше, чем сам изначально задумал, – заметил мект. – Тут, понимаешь ли, нет такого игрока, кто мог бы мухлевать за столом почище твоего братца.

Чисто из вежливости я заставил себя улыбнуться. Во всех смыслах слова хозяина таверны были слабым утешением, да и на комплемент не тянули. Ничего не сказав, я проверил собственную кобуру, натянул на глаза защитные очки, набросил на голову капюшон и, попрощавшись, вышел в ночь.

Ночи на Семерке частенько случались холодными. За короткий день каменистая поверхность луны не успевала как следует прогреться и с заходом солнца остывала слишком быстро. Вдобавок ко всему бесконечные сквозняки, циркулировавшие меж угловатых и приземистых построек космопорта, вокруг которого, собственно, и сформировался местный городишко, поднимали в воздух песчинки и другой мелкий мусор, отчего обыкновенная вечерняя прогулка превращалось в то еще увеселение. Не укрыв как следует лицо, любой рисковал не только надышаться пыли, но и здорово поцарапаться.

В небе взошел бледно-голубоватый Авиньон, как обычно окруженный целой свитой мелких и гораздо менее гостеприимных, нежели Семерка, спутников. Сие необыкновенное зрелище считалось единственным достоинством всей звездной системы целиком. Большего от Авиньона и его так называемых сестер ждать было абсолютно нечего.

Я торопливо шагал по широким и пустынным улочкам Глосса, кутаясь в полы кожаной накидки и низко склонив голову. Из-за весящего в воздухе облака пыли разбирать дорогу приходилось с трудом. Вопли дерущихся за мусор птиц, сильно приглушенные воем мечущегося меж домами ветра, слышались то тут, то там. Редкие фонари, торчащие из-под крыш тесно пристроенных друг к другу домов, кое-как просвечивали ночь. Даже огромный бледнеющий в пыльном ореоле планетарный диск мало чем мог им помочь. Идти приходилось скорее по памяти. Благо, до тринадцатого причального дока, где и обосновался на неопределенное время наш с братом звездолет, было рукой подать.