Темный лорд. Заклятье волка

– Это ты, Эли? Сестричка? – проговорил начальник священных покоев вслух.

Вдалеке завыла собака.

– Что ж, – сказал он, – насчет меня можешь больше не беспокоиться.

Он прижал к носу платок, убеждаясь, что кровотечение прекратилось.

– Я сам приду тебя навестить, – сказал он.

Где-то на стене раздался предсмертный крик. Он услышал в отдалении голоса и шум битвы. Едва различимый во мгле, через нижние ворота – не те, что горели, – вливался поток огней. Северяне!

Он понял, что там произошло. На улицах гибнут люди, город в хаосе, еще этот случай с волкодлаком. Император решил, что это уже слишком. До него дошли какие-то слухи. Он послал свою печать и приказал открыть ворота, чтобы варяги сделали то, чего им так хотелось, – заменили воинов хитаеры. Но вряд ли им удастся сделать это без боя.

Это выпад против него. Василий до сих пор во всем доверял начальнику священных покоев, занимаясь только военными делами, однако же если препозит не в силах поддерживать порядок, не в состоянии отбить магическое нападение на город, то он лишит его власти, убрав верных начальнику покоев хитаерос и заменив их чужестранцами. И Карас предвидел бы это, если бы не был так поглощен магией. Нависшая угроза заставила его действовать.

– Немедленно прислать ко мне гонцов, – сказал он слуге, – и еще нового начальника почтовой службы.

Слуга вышел из комнаты, оставив начальника священных покоев в одиночестве. Тот уронил голову на руки и проговорил в пустоту:

– Это еще не конец. Я выстою. Что бы там ни было, я выстою.

Глава тридцать восьмая Разоблачение

Снова темнота, снова сырость, мучительные стоны и вонь заживо гниющих в кандалах людей.

Со времени последнего прихода Луиса в тюрьму ужасов в Нумере только прибавилось. Почтовая служба волокла в темницу каждого, кого можно было заподозрить в колдовстве, каждого, кого когда-нибудь посещали крамольные мысли, каждого, с кем у самих гонцов имелись личные счеты, а таких было немало.

В тюрьму бросили столько народу, что закончились кандалы, и на нижних уровнях заключенные от отчаяния – или же по недомыслию – отваживались уходить в подземелья, где еще было место, чтобы размять затекшие члены. Однако далеко в недра земли они не углублялись. Тоннели были слишком узкие, слишком каменистые и темные, чтобы бродить по ним без света, веревки и колышков, отмечающих пройденный путь.

Луису с варягами приходилось толкаться, протискиваться, орать и сыпать угрозами, чтобы пробиться к нижним пещерам. Вандрад с товарищами даже пробили несколько голов, и, хотя узников было во много раз больше, чем варягов, никто из них не решился дать отпор. Эти люди, понял Луис, утратили всякую волю. Отряд протиснулся мимо последних заключенных и поднялся по каменной осыпи. Здесь, как знал Луис, имелся лаз, ведущий в большие пещеры.

– Нельзя так с людьми, – сказал Вандрад. – Убейте их, как мужчины убивают врагов, или же отпустите. Такая смерть никому не принесет славы.

Луис знал, что почтовая служба вовсе не стремится к славе. Они жаждут власти, запугивают своих врагов.

– Это жертва, – сказал Луис, – принесенная страху из страха.

– Я знаю, «висел на дереве под ветром девять полных дней, пронзив себя копьем, принес я жертву Одину, себя – себе», – проговорил Вандрад.

– Я говорил о человеческой злобе, а не о вашем языческом идоле, – возразил Луис.

– О́дин и есть человеческая злоба. О́дин это страх, – вставил другой варяг, – и он принес себя в жертву самому себе, как это сделал ваш бог Христос.

Луис не стал опускаться до спора с этим человеком. Ему не терпелось попасть в нижние тоннели, оказаться подальше от толпы умирающих людей за спиной.

– Давайте-ка прибавим ходу, – сказал Луис. – Я хочу, чтобы волкодлака взяли живым.

– Но это не всегда возможно, – сказал Може.

– Плачу двойную цену за живого дикаря, – пообещал Луис.

– Хочешь сказать, что покажешь мне дворцовые фонтаны дважды? – удивился Може.

Луис едва не захохотал. Он совсем забыл, что Рагнар – под этим именем знали здесь нормандца – работает не за деньги.

– Если ты схватишь его, я даже разрешу тебе искупаться в фонтане, – сказал он.

Луис шел во главе отряда, неся перед собой лампу. Он знал, как важно выглядеть в глазах северян храбрецом. Сначала проход был совсем узкий, и ему пришлось протискиваться между камнями. Он порадовался, что нанял не самых рослых воинов.

Он поднялся по очередной каменной осыпи, окидывая взглядом широкую пещеру, где Аземар расправился с греками. С тех пор события сменялись с такой быстротой, что у него не было времени подумать о том, как странно, что его друг после долгого заточения сразил стольких противников. Может быть, Аземар боялся, что его снова бросят в темницу. От страха люди сражаются с яростью волков, Луис часто слышал подобное высказывание.

Когда Луис соскользнул с осыпи в пещеру, во рту у него уже было сухо от пыли. Он поднял лампу повыше. Тела греков, убитых Аземаром, исчезли. Куда они подевались? Неужели кто-то пришел и забрал?