Темный лорд. Заклятье волка

Он подошел к веревке, выходящей из воды, и поглядел на нее, как будто не понимая, что это такое. А потом принялся вытягивать, напевая пронзительным голосом:

– Я рыбак всем на диво,
Лучше меня нет.
Мелкие и крупные,
Светлые и темные,
Рыбешки на обед!

Он сделал еще четыре-пять рывков, и из воды показалась почти бездыханная женщина со связанными веревкой руками. Элиф с трудом удержался от возгласа. Это же она, та самая, которая мучила его своим присутствием во сне, та, с которой он поклялся никогда не встречаться, потому что знал – он любит ее слишком сильно и их любовь проклята богами. В висках пульсировала кровь, взгляд туманился. Он так мечтал о ней, но не смеет даже приблизиться. Потому что тогда смерть войдет в свое царство, и круговорот бедствий начнется снова.

– А тебя я тоже знаю, – проговорил Змееглаз. – Мы уже встречались с тобой, госпожа. Что ж, пора нам познакомиться поближе.

Он вытянул женщину на сухие камни. Она лежала лицом вниз, исторгая из себя воду, хватая воздух жадными глотками. Змееглаз перевернул ее на спину и задрал ей юбки. После чего спустил с себя штаны, перешагнул через них.

– Наверное, теперь, – сказал он, – я докажу раз и навсегда, что я мужчина. И все мои друзья, мои серебристые, сияющие друзья, увидят меня во всем моем великолепии.

Он секунду помедлил.

– Но этот огонек, который я вижу, принадлежит не тебе, госпожа. Почему я не вижу тебя? Два огонька. Наверное, нужно задуть их и посмотреть, чьи мертвые тела удобрят эту богатую почву.

Веревка начала втягиваться обратно под воду.

– А, погоди-ка, – сказал Змееглаз. – Кажется, тут еще одна рыбка!

Человек-волк содрогнулся. Он знал, кто этот мальчик, знал, кто убивает, не прикасаясь, знал, кто сохранил голову Мимира из-за его мудрости и отдал свой глаз у источника. О́дин. Великий бог. Явился на землю, чтобы умереть, как и было сказано в пророчестве. Тогда, в палатке императора, Элиф был так близок к тому, чтобы освободиться от своей судьбы.

Все чувства твердили ему, что надо нападать, но, хотя Элиф жил, как зверь, он не стал зверем. Здесь женщина. Если он позволит богу убить себя, что станет с ней? Она будет спасена в жизни вечной и, скорее всего, погибнет в этом воплощении. Однако, увидев ее, живую, такую беспомощную, он испугался за нее, и решимость покинула его. Необходимо защитить ее. Но как он спасет ее от бога? Теперь ритуал у воды не провести, для него требуется много времени. Единственная надежда на то, что он, со своими обостренными магией чувствами, ориентируется в темноте лучше любого воина. Но и мальчику лампы не нужны.

Снова послышался вой, вселяющий страх. Должно быть, существует и другой вход, и волк уже вошел. История бога развивается.

Элиф знал, что ему осталось недолго. Судьба волка в том, чтобы убить брата, и это убийство станет последней ступенью магического перерождения, в результате волк обретет силу, чтобы убить бога. Элиф обязан спасти женщину. Он произнес имена, под которыми знал ее прежде. Адисла, Элис. Как ее зовут в этой жизни? Это неважно. Теперь ее спасение зависит только от него. Но как это сделать? Спрятать, а потом, как только появится возможность, искать ответа у источника.

Змееглаз вытягивал веревку, снова распевая:

– Посмотри, на море буря,
Грозен серый океан.
О твоих мечтах не спросит
Буйный ураган.
На щеках слезинок капли
Жемчугами заблестят,
И волны соленой брызги
Твои косы оросят.
Муж к тебе уж не вернется
На закате дня.
И пока на море буря
Выбери меня.

Один последний рывок, и из воды, заливающей тоннель, вынырнуло что-то белое. Чья-то голова.

Человек поднялся, громко откашливаясь. На щеке у него была глубокая рана. Волкодлак видел, что он тоже здорово наглотался воды, как и женщина, которая лежала на камнях полуобнаженная и хватала ртом воздух, однако опытный воин мгновенно взял себя в руки.

– Рагнар, мой любимый убийца! – воскликнул Змееглаз. – Однажды я уже подарил тебе жизнь, но во второй раз, даже за ту услугу, что ты оказал мне, я не…

Раздался удар стали о кожаный доспех, тяжкий вздох, и Змееглаз осел на камни. Клинок Може пронзил его насквозь. Мальчишка схватился за рукоять меча, как будто боясь, что его вынут из раны.

– Хватит с меня твоей болтовни, – проворчал Може. – Попробуй теперь поговори.

Он наклонился над женщиной, проверяя, дышит ли она, и одернул на ней юбку.

– Тебе известно, какое наказание полагается за оскорбление, – прохрипел Змееглаз.

Седой воин поднял диковинный изогнутый меч Болли Болисона, который валялся на камнях рядом с отрубленной головой викинга. Он замешкался, взвешивая оружие в руке, и волкодлак понял, что он собирается отсечь мальчику голову. Змееглаз сидел с остекленевшими глазами и смотрел на Може, будто ребенок, который слушает сказку.

– Нет!