Темный лорд. Заклятье волка

– Норны у источника судьбы. Как долго я искала своих сестер, чтобы привести сюда. Какой дорогой ценой.

Кто это говорит? Женщины. Мертвая девочка? Она одна из них.

– Волк приближается.

– И бог почти пришел.

– Что нужно?

– Что всегда нужно?

– Смерть самого дорогого существа.

– Смерть самого дорогого существа.

– Вы не получите моего ребенка! – Беатрис обхватила живот. – Луис? – Он двинулся к ней, с опаской проскочив мимо Може, который, кажется, не сознавал его присутствия.

– Мудрость источника стоит дорого.

– О́дин отдал глаз, что отдашь ты?

– Что отдашь, чтобы услышать голос оракула?

У входа в пещеру послышался грохот и стон, и мальчик по имени Змееглаз затопал вниз. Меч по-прежнему торчал из его тела, но в руке он сжимал голову Болли Болисона.

Он, извиваясь, сполз к источнику и уселся на каменный уступ недалеко от Беатрис.

– Вот что интересно, – начал он. – Неужели ты не видишь, как руны стремятся ко мне? Посмотри, вот они кружат по своим орбитам, восемь и восемь. Правда, еще восьми не хватает. Ну, разумеется, они же в воде. Как же они могут прийти ко мне?

На другой стороне озера, на каменном уступе, обхватив колени руками, сидела девочка. Она была совсем юная, бледная в призрачном свете. Рядом с ней сидел старик, одноглазый, с темными пятнами на коже, борода и волосы свисают грязными седыми космами, на шее туго затянута веревка. Он тоже смотрел в воду: один его глаз горел безумным огоньком, а вместо второго была черная дыра. В руке он сжимал копье – закопченный, обгорелый обломок палки, однако опасно заостренный, – он держал его как будто сильно сосредоточившись на чем-то, словно рыбак, поджидающий добычу. В лесу под Руаном Беатрис однажды видела мертвое тело, выкопанное из болота резчиками торфа. И этот старик напомнил ей того мертвеца. При виде него у нее леденело сердце.

Снова вой, ближе и громче.

Старик шевельнулся. Ей показалось, он не видит того, что видит она, он вообще едва замечает ее. Движения его были медленными, слегка заторможенными, и она вспомнила, какой сама была на крыше маяка. Да здесь ли он на самом деле? Или же он какой-то призрак, вроде этой девочки?

Девочка знает, что делать, она укажет путь.

Луис выбрался из воды, все его тело содрогалось от холода. Он подошел к Беатрис, и она раскрыла ему объятия. Он крепко прижал ее к себе, силясь произнести трясущимися губами какие-то слова утешения. Внутри нее что-то стонало и завывало. Этот символ, который называется «волчий крюк».

Что-то тяжелое соскользнуло по камням у нее за спиной, и этот кошмарный мальчишка, этот полумужчина, Змееглаз, отодвинулся от края источника и заговорил с ней. Ее онемевший от холода разум с трудом воспринимал слова. Смерть, смерть, он толковал что-то о смерти. Он протянул к Луису руку и подул в его сторону. Луис не обратил на это ни малейшего внимания, а на лице Змееглаза отразилось недоумение.

Вой зазвучал у входа в тоннель, и Беатрис обернулась, чтобы увидеть волка.

Это был Аземар, хотя с ним произошли чудовищные перемены: его глаза горели в свете ламп зелеными изумрудами, тело стало каким-то перекошенным и бесформенным, напоминая собой выкопанный из земли корень, мышцы налились, налились так, что выпирали, искажая силуэт. Одно плечо у него было выше другого, на руках когти, челюсти вытянулись, а зубы больше походили на кабаньи клыки, и язык торчал из пасти, почерневший от крови.

Глаза Змееглаза широко раскрылись от ужаса.

– Я не желаю вести никакие переговоры с этой тварью, – заявил он и спрыгнул в воду. Этот плеск, по-видимому, привел в чувства Може. Он уставился на свой меч, будто пытаясь понять, для чего нужна подобная штуковина.

Аземар – точнее, существо, в которое он обратился, – заговорил:

– Что со мной происходит? Я пришел за тобой. На протяжении многих жизней я шел за тобой, не отвергай меня теперь. Элис, Адисла, Беатрис, не отвергай меня.

– Я не принадлежу тебе, Аземар.

– Неужели ты не помнишь свет на горах? Неужели не помнишь, в чем мы поклялись друг другу среди холмов? Я твой, я вернулся. Я весь твой.

– Я помню, – сказала Беатрис. – Я помню боль, и страдания, и любовь, которая умирает от клыков волка.

– Я не хочу этого, – ответил Аземар, – но и покинуть тебя я не в силах. Мной правит нечто, чему я не могу противостоять. Я ел. И меня поглотило что-то. Глаз волка следит за мной. – Казалось, слова мучают его, он перепрыгнул через водоем и вжался в стену пещеры, вцепившись в скалу огромными когтями.

– Не подпускайте ко мне эту тварь! – выкрикнул Змееглаз. – Он точно чего-то хочет от меня!

«Истории, которую ты рассказывал бледнокожему богу.

Расскажи ее теперь».

В голове Луиса звучал голос девочки.

Ответил Змееглаз:

– Какую еще историю?

«О боге, который умирает, чтобы ублажить судьбу».

– Я знаю тебя, девочка. – В глазах Змееглаза сквозил неприкрытый страх.

«Ты всегда меня знал».

Змееглаз лепетал, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Здесь так мало тех, кого нужно убить. Я не могу подойти к стене, пока он стоит передо мной. – Он указал на Аземара.