Темный пакт

— Коллеги из Собственной Его Императорского Величества канцелярии, — кивок в сторону фон Колера, — предоставили нам весьма ценную информацию. Это… бомба замедленного действия в мировом масштабе. Если, конечно, мы сможем ее получить, как и возможность использовать.

При упоминании мирового масштаба я пристально посмотрел на фон Колера. Шашни со студенткой, значит… ну-ну. И столь умело разыгранное смущение — даже покраснеть ведь тогда сумел. Обычный профессор, даже темных искусств, попавшийся на интрижке с подопечной, не обсуждает бомбы замедленного действия мирового масштаба. Тем более не обсуждает их как уполномоченный представитель Собственной Е. И. В. канцелярии.

Но в тот момент, когда я только перевел взгляд на барона, понял — даже без слов могу рассказать ему о своих догадках. Поэтому изобразив сложную фигуру, словно отказывающийся от лягушки журавль, кашлянул и побарабанил еще пальцами по столу, демонстрируя нервное напряжение.

И да. Такие, как я, тоже не обсуждают бомбы мирового масштаба. За исключением одного случая — если сами являются исполнителями.

— Артур.

— Слушаю внимательно, — прекратил я скрывать за маской напряжения догадку о роли и статусе фон Колера и посмотрел на Демидова прямо.

— В Высоком Граде Волынского протектората через полторы недели произойдет нелегальный выставочный ивент-турнир, сопряженный с закрытой вечеринкой для избранных.

— Как это связано со мной? — дежурно поинтересовался я, в принципе заранее зная ответ. По поводу моих последних дней жизни я рассказывал на беседах, больше напоминающих допросы, после воскрешения поминутно — и о том, что после поединка в «Яме» некий господин с позывным Хозяин пригласил меня заходить на огонек, я не промолчал.

— Ответственный за организацию вечеринки — Герхард Шикльгрубер, он же Герхард Мюллер, более известный в Высоком Граде как Хозяин.

Ну да, несложно было догадаться.

— И вы предлагаете мне вернуться в протекторат и обратиться к Шикльгруберу по старой памяти, чтобы поучаствовать в этой закрытой вечеринке? Вернее, в нелегальном турнире?

— Именно так.

— То есть, — решил я подытожить, — Канцелярия получает суперсекретные данные о… вероятно, важных гостях на вечеринке, и мне надо добыть какие-то сведения или…

— Ничего добывать нет необходимости. Тебе нужно лишь поучаствовать в турнире и потом, возможно, подтвердить увиденное.

— Перед кем?

— Перед заинтересованными людьми. В идеале — без огласки.

— Не очень понимаю. Я — единственный, кто способен попасть на этот турнир и вечеринку? Вот так легко пришел и попал?

— Турнир тематический, проводится в честь начала учебного года. Так что да, сложностей с попаданием не будет, учитывая твой возраст. Насчет первого вопроса. Да, ты единственный, кто сможет попасть на эту вечеринку. Из наших сотрудников там не будет никого. Абсолютно никого, и никто не сможет тебе помочь.

Ротмистр говорил это таким тоном, как чиновник рассказывает о том, что он против коррупции, успешный спортсмен осуждает допинг, а лоббист табачных компаний агитирует за здоровый образ жизни.

— Все ясно, — прервал я пытающегося достучаться до меня ротмистра.

Понятно, что на этой вечеринке точно будет не один и даже не два агента ФСБ — если была бы только парочка, Демидов не повторял бы с таким выражением раз за разом «никого-никто».

— Возвращаясь к вопросу. Почему именно я?

— Твой будущий герб. То, что ты должен увидеть через неделю, сможет пригодиться нам не ранее чем через десять-пятнадцать лет, когда ты будешь обладать силой и влиянием. Безотносительно ведомства. — Короткий взгляд на барона, и вновь прозрачные глаза смотрят на меня. — Я не зря упомянул, что это бомба замедленного действия. Кроме того, шанс ее использовать, будем честны, невысок. Мы с коллегами свои ордена получим сразу, а вот для тебя выгода негарантированная.

— То есть мне орден полагаться не будет?

— Будет. Если ты перед операцией определишься с решением о том, под чьей эгидой начать службу государю-императору. Сейчас твой статус несколько усложняет…

— Может, денежное вознаграждение?

— Обсуждаемый вопрос, — кивнул ротмистр.

Фон Колер, кстати, в этот момент посмотрел на меня с нескрываемым одобрением.

— Турнир — кровавый спорт?

— Да. У всех участников будет защита, кроме того, предполагается присутствие на площадке дежурных целителей. Стандартная смертность на мероприятии такого формата — не более двадцати процентов: убийство противников — не самоцель.

«Не более двадцати процентов?!» Да, действительно не о чем беспокоиться.

— Твоя гибель на турнире крайне нежелательна, — не обратил внимания на мою гримасу Демидов. — Мы, конечно, тебя вытащим, но это будет сопряжено со значительными трудностями и, возможно, будет стоить легенды и даже жизни нашим людям. После окончания турнира Шикльгрубер гарантированно продаст тебя аравийцам, и именно после осуществления сделки мы уже вмешаемся.

В ином случае спрашивать я бы не стал — и так понятно. Но здесь вопрос жизни и смерти, поэтому лучше выглядеть глупо и все же уточнить:

— Моя гибель подразумевает воскрешение?