Темный пакт

Обычно после его прихода занятия продолжались, но сегодня фон Колер жестом отозвал Мустафу в сторону, и они коротко обменялись парой фраз. За это время дежурный целитель Юсуповых-Штейнберг, опять же вопреки обыкновению, занялся мной еще до первичной лекции барона, которую я обычно слушал в любом состоянии.

Сириец же после короткого разговора с бароном кивнул мне и — удивительное дело — направился в раздевалку. Я, как только целитель закончил приводить меня в порядок, по жесту фон Колера двинулся следом. Через пару минут — приняв душ и переодевшись, вместе с бароном уже шагал по аллеям парка к одному из корпусов усадьбы.

Фон Колер молчал, я ничего не спрашивал. Зачем, если сейчас и так все узнаю. И, вероятно, узнаю немало интересного.

Насчет интересного не ошибся — понял, когда фон Колер открыл дверь, пропуская меня вперед. В комнате, похожей на зал для совещаний, за круглым столом расположился ротмистр Андрей Сергеевич Демидов. Специальный агент кивком поприветствовал меня и указал на стул. Фон Колер уселся на равном удалении от нас, так что просто трехсторонние переговоры получаются.

— Артур, наша встреча санкционирована его сиятельством графом Александром Александровичем, и Максимилиан Иванович присутствует здесь как гарант осведомленности Собственной Его Императорского Величества канцелярии, — без предисловий начал ротмистр.

Неплохо так начал.

— За последние восемь дней ты показал просто ошеломительный результат, прими мои поздравления, — неожиданно зашел с другой стороны Демидов.

«Да, вот такой я молодец», — кивком согласился я со специальным агентом. Ни следа эмоций от него. Или сознательно постоянно закрыт от других, или Мустафа доложил. Хотя и то и другое вероятно.

— Ты подтверждаешь свою уникальность, — продолжал между тем ротмистр. — Даже более того, удивляешь.

Ничего не говоря, я с интересом посмотрел на ротмистра.

— Нет оснований не верить Анне Николаевне и Максимилиану Ивановичу, поставивших нас в известность о том, что ты использовал поле подавления уровня доступного лишь одержимым, достигшим третьего золотого ранга.

«„Нет оснований не верить?“ Это он так пошутил сейчас?» — бросил я взгляд на фон Колера. Барон мой взгляд не заметил, что странно, потому что ротмистр сейчас…

— Артур, не удивляйся, я еще не закончил. — Демидов, в отличие от фон Колера, на мой взгляд отреагировал. — Дело в том, что за минувшие дни у тебя не произошло ни одной попытки срыва или самопроизвольной активации способностей. Такого просто не бывает. При неинициированном источнике для четырнадцатилетнего подростка это из разряда невозможного. Как и предположение о том, что слова Максимилиана Ивановича и Анны Николаевны не соответствуют действительности. Наша работа заключается в том, чтобы не отвергать возможность невозможного, поэтому нашу организацию так и не любят в… обществе, — все же позволил себе предназначенную барону шпильку Демидов. Вернее, предназначенную тому, кому фон Колер будет докладывать о содержании беседы.

— Теперь понимаешь, что мои слова про твою уникальность не были дежурным реверансом? — поинтересовался ротмистр.

«Невозможно для четырнадцатилетнего подростка». Ну конечно, все просто потому, что психика моя совсем не соответствует четырнадцати годам. Поэтому и ни одной попытки срыва. Даже более того — наверняка ведь княгиня думает, что это фон Колер погасил созданное мной поле подавления, а барон, наоборот, считает, что мои действия пресекла Анна Николаевна. А на самом деле в тот момент, в комнате, из серого сумрака я вышел самостоятельно!

— Последние три дня вы занимались с Мустафой Аляминым, принимая вместо ускоряющих психостимуляторов пилюли с сахаром.

«Так-так-так. Стоп. Еще раз», — прокрутил в уме я фразу Демидова.

— А-астанавитесь…

Да, я все же сделал это — произнес вслух.

— Понимаю ваше удивление, — кивнул ротмистр.

— Но… холодный разум, боевой транс…

— Это ваше самостоятельное достижение.

— Ускорители отсутствовали полностью?

— Практически, лишь самый минимум — разогнать вас до боевого транса. Понимаете, ваша уникальность сама по себе ничего не значит. Мы вели вас с самого детства, и видите результат — помноженные на волю и многолетний упорный труд и обучение, ваши способности имеют весьма внушительный фундамент. Будь у вас инициирован источник, экзамен на первый, если даже не на второй ранг, вы могли бы сдавать уже сейчас.

От услышанного испытал смешанные чувства. Конечно, облегчение — сидение на веществах радости не приносит, даже несмотря на возможность полностью обновить организм; разум-то не обновишь. Но кроме облегчения почувствовал настороженность и даже тревогу: просто так подобные разговоры не ведутся. Да и вряд ли Демидов стал бы приезжать сюда просто для того, чтобы засвидетельствовать мне свое удивление.

Как показали дальнейшие слова ротмистра, я был прав.