Темный. Плохой. Дикий

— А что с ней? — выплюнул он.

— Она больше не бездомная, Каллум, теперь она домашняя собака. Она любит обниматься на диване, и теплую постель, и нормальную еду каждую ночь.

— Разве мы не просрали все.

— Пожалуйста, — взмолилась я. — Пожалуйста, позволь мне забрать ее.

Он, казалось, обдумывал это, но снова ставни тяжело опустились, глаза наполнились болью.

— НЕТ! — прогремел он. — Она все, что у меня осталось, черт возьми!

Я закрыла лицо руками, когда он начал уходить, просто чтобы скрыть слезы.

Его следующие слова прозвучали с треском эмоций, его голос на мгновение дрогнул.

— Ты вырвала мое гребаное сердце, Софи! Вырвала его, черт возьми!

И мое.

Свое я тоже вырвала.

***

Каллум

Я был потерян. Кейси нервничала, отставала и все время скулила, пока я кружил по кварталу. Просто гулял. Шел в никуда.

Я должен был догадаться с самого начала. Надо было догадаться, что такой неудачник, как я, недостаточно хорош для такой, как она.

Я оказался у Вики прежде, чем я понял это. Не знаю, как, но я стоял у ее входа и стучал так сильно, что чуть не сломал дверь. Она подошла в халате и выглянула в щель.

— Господи, это ты! — взвизгнула она. — Ты напугал меня, подумала, что чертовы Стоуни пришли за мной. — Она широко распахнула дверь.

— Ты была права, Вик. Она не была настоящей, не была серьезной.

— Дерьмо, Кал. — Она притянула меня в объятия, и я не стал сопротивляться. — Черт возьми, это дерьмо, малыш. Мне жаль.

— Это не твоя вина, — прохрипел я. — Ты предупреждала меня.

— Я просто была ревнивой сукой.

— Нет, ты просто сказала это вслух. Я не гожусь для такой, как она.

— Хочешь поговорить об этом? — Она гладила меня по спине.

Я покачал головой.

— Нет, просто хочу побыть один.

— Ты не один, Кал. Ты никогда не будешь один, только не со мной и Слеем. — Кейси подскочила к нам, шмыгая носом.

Я отстранился, и мы молча стояли и курили. Ночь была тихой, такой чертовски тихой. Слишком чертовски тихой.

— Пойдем внутрь, — сказала она. — Я принесу нам выпить.

Я запер Кейси в сарае, и она долго ворчала, прежде чем успокоиться. Бедняжка. Ей будет тяжело, как и мне. Вики приготовила нам по чашечке чая, и я устроился на диване, голова, блядь, шла кругом. Она села рядом со мной, положив руку мне на колено.

— Все будет в порядке, Кал. Мы будем в порядке.

— Ага. — Я не поверил в это, не поверил ни единому слову. В горле снова появился этот чертов комок.

— Я здесь ради тебя, — сказала Вики. — Она не стоит того, чтобы расстраиваться, заносчивая корова. Она не такая, как мы, Кал, мы другие. Мы держимся вместе, мы понимаем друг друга как две капли воды.

Я кивнул, не совсем понимая, на что соглашаюсь. Я больше не сопротивлялся, просто позволил ей положить мою голову к себе на грудь. Она прижала мое лицо к своим сиськам, обняла руками, гладя по волосам.

— Я люблю тебя, Каллум Джексон, даже если она не любит. — Я попытался отстраниться, но она крепко держала меня. — Расслабься, Кал, дай мне подержать тебя минутку. Тебе нужна любовь, вот что тебе нужно. На этот раз настоящая любовь. Кто-то, кому действительно не все равно.

Мой нос плотно прижимался к ее мягкой груди, и она поцеловала меня в голову.

— У меня никогда не было возможности показать тебе, как сильно я люблю тебя, Кал. Но я могу сделать это сейчас, малыш.

Она опустила мою голову ниже, к себе на бедра, и я смотрел снизу вверх на ее улыбку. Она расстегнула халат и распахнула его, выставив напоказ свои аккуратные маленькие сиськи. Ее руки приятно касались моего лица, гладили меня.

— Вот так, Кал, просто расслабься.

Я снова становился чертовски твердым, возбужденный Софи Хардинг, стоящей на коленях в мусоре. Я отогнал воспоминания. Теперь она, черт возьми, ушла. Ушла от меня.

Вики поглаживала свои сиськи.

— Самая расслабляющая вещь в мире, — успокаивала она, — просто спроси Слея, его сразу вырубает. Но не тебя, Кал, я заставлю тебя чувствовать себя хорошо.

Сосок шлепнулся мне на губы, и я втянул его в рот. На вкус он напоминал детский лосьон.

— Да… — застонала Вики. — Ты не представляешь, как долго я хотела этого, Кал… так долго…

Я попытался раствориться в ней. Может быть, она могла бы полюбить меня, может быть, она была единственной, кто когда-либо полюбит. Я решил проверить, чертовски сильно сжав зубы.

— Блядь, Каллум, ой! — прошипела она. — Неудивительно, что они считают тебя чертовски грубым!

Вик скользнула рукой вниз по моему животу, остановившись на выпуклость в моих джинсах. Она задыхалась, хватала воздух маленькими глотками, ее жадная ладонь терлась о мой член через джинсовую ткань. Я засосал ее маленькую сиську в рот и вложил все силы, что у меня были.

— Стой, Кал, стоп! — прохрипела она. — Я больше не могу терпеть. Это действительно чертовски больно.

Больно? Она должна была чертовски стонать от удовольствия. Нет, она была не для меня. Даже близко нет.

Я ненавидел ее за это, но не так сильно, как ненавидел себя за то, что не отвечал ей взаимностью. Я шлепнул ее по руке, садясь, когда она уставилась на меня, потирая свою отмеченную зубами сиську.

— Прости, Вик. Это просто не я.