Темный поцелуй

Неужели они правда приведут к нему Сиенну? Заставят ее заняться оральным сексом или позволят войти в ее тело? Как бы там ни было… Он почти улыбнулся. Ему даже не пришлось ничего говорить. Они сами дадут ему желаемое, в подарочной упаковке и с бантиком. Возможно, он воспользовался своим даром проецирования и вложил эту мысль им в голову, сам того не ведая. Возможно, его страсть к ней настолько велика.

Согласится ли она или откажется, вот в чем вопрос.

«Нет, она не откажется», – подумал Парис, чувствуя, как сквозь усталость пробивается возбуждение. Он ей не позволит. Что бы ему ни пришлось сказать или сделать, она будет принадлежать ему.

Потом он сбежит и ее с собой прихватит. До сих пор он не замечал за собой мстительности. Он любит женщин, ведь они поддерживают в нем жизнь. Однако для Сиенны сделает исключение. Он… Сознание его окутал мрак, обрывая мысли.

Должно быть, он уснул, потому что следующее, что почувствовал, – теплые пальчики, которые гладили его торс, распространяя электрические импульсы по всему телу.

– Привет, Парис, – услышал он, и слова доставили ему море наслаждения и придали силы, которых он не ведал уже много дней.

В действительности он не знал, сколько прошло времени. Знал только, что, разлепив веки, увидел склоняющуюся над ним Сиенну. В ее ореховых глазах застыла неуверенность. Очки она сняла. Вместо привычного яркого света в комнате царил полумрак, окутывающий ее тенями.

Однако Парис рассмотрел, что одета она в точности как тогда: мешковатая безвкусная одежда, стянутые в тугой узел волосы. От нее веет ранимостью, и он собирается этим воспользоваться.

Сиенна отдернула руку и сплела пальцы, явно нервничая.

– Пришла доставить мне удовольствие, не так ли? – презрительно бросил он, не в силах придержать язык.

Щеки ее порозовели, и она отвела глаза.

– Если ты предпочитаешь кого-то другого, то могу уйти.

– И ты сгодишься, – произнес он и заметил, что у нее перехватило дыхание. Парис надеялся ранить ее своими словами. Пусть ей будет больно еще очень и очень долго! – Ты же понимаешь, что превратишься в их шлюху, правда? Трахаться с мужчиной ради друзей, ради цели, даже ради денег, поскольку я уверен, что они тебе платят.

«Заткнись! Не оттолкни ее!»

Ее губы сжались в тонкую линию, когда она снова на него посмотрела. И что бы она ни прочла в его лице, это заставило ее и без того бледную кожу побелеть. Она снова потупила взор и начала отступать.

– Я бы не пришла, если бы меня не влекло к тебе.

– Охотник, очарованный Владыкой. Какая грустная история.

Повисла тяжелая пауза.

«Заткнись-ка ты к чертовой матери, мужик. Или заставишь ее уйти. Тебе нужно ее тело, а не ее гнев».

– Прости, Сиенна, – заставил он себя сказать.

Губы ее приоткрылись от изумления, она ахнула и окинула его взглядом. И осталась.

– Ты помнишь мое имя.

– Конечно. Я очарован, как и ты. Несмотря ни на что. – Печально, но это уверение не было ложью. Глупый демон!

Содрогаясь всем телом, Сиенна приблизилась к нему. В ее ореховых глазах светилось подлинное желание, точно такое, как при их первой встрече. Парис почувствовал, как твердеет его дружок. Еще пребывая в мстительном настроении, он попробовал остановить его, так как хотел заставить ее потрудиться, невзирая на шаткость своего положения. Сиенна подошла к столу, к которому он был привязан, остановилась и облизнула губы.

– Сними с меня оковы, – хрипло прокаркал он.

– Мне не велели этого делать, – ответила она чуть слышно.

– Они следят за нами?

Она покачала головой.

– Я попросила отключить камеры, и они согласились.

«Какая же она наивная», – снова поймал себя на мысли Парис и едва не закатил глаза. Охотники ни за что на свете не откажутся от возможности увидеть ему подобных в действии. Конечно же они наблюдают. Мысль о том, что Сиенна станет ублажать его при их незримом присутствии, не пришлась ему по вкусу, но он справится и с этим.

– Тогда сними с меня цепи. Они не узнают.

– Я… не могу.

Что ж, попытаться все же стоило.

– Чего ты ждешь, Сиенна? Давай закончим то, что начали в кафе.

* * *

Рейесу не требовалось, чтобы ему пересылали по электронной почте местоположение Аэрона. Тот оставлял за собой след из трупов. Смерть и разрушение сопровождали демона Ярости, куда бы он ни шел, и это печалило Рейеса, потому что он знал – будь Аэрон в здравом уме, стал бы сам себе противен.

«Как и я противен самому себе».

Годами Рейес балансировал на грани морального падения, ненавидя себя за то, что приходилось творить ради ублажения демона. Убивать невинных, пытать, разрушать целые города. Однако самым худшим из всего стало преследование своего друга, которого он любит как брата. Который однажды помог ему научиться контролировать сидящего внутри его монстра. Потому что… Рейес проглотил вставший в горле ком. Потому что он решил убить одержимого воина.