Тень

Темные руки с блеснувшими когтями рванули панель на стене. Металл проскрежетал по металлу. Внутри были какие-то инструменты. Вооружившись одним из них, Лесэн бросился к выходу, но Карлай ухватил его за шкирку, словно щенка, и отбросил назад. Только сейчас Уна заметила в другой руке мужа длинноносый кремневый пистолет. Дуло с потемневшей вязью указало тени: иди сзади. А потом малиновые огоньки глаз обратились к девушке. В них был страх, но не перед тем, что происходило снаружи, а перед тем, что могло случиться внутри, когда эти двое уйдут.

Снова раздались крики. Крики боли, боли сильной и страшной. И тогда хозяин и его тень без промедления исчезли за дверью.

Одну. Две. Три вечности Уна-Жанел сидела в темноте. Неподвижно. Вся превратившись в слух. Она пыталась понять по пугающим звукам, что происходит наверху. Корабль качался, грохотал, кричал и стонал. А потом из этого жуткого звукового месива вырвался вперед вопль Карлая. Это был вой и рык раненого зверя. Сердце девушки остановилось.

Наспех она натянула верхнее платье и схватила из открытого Лесэном ящика какой-то инструмент с крюком на конце. Древко было испачкано чем-то вязким и резко пахнущим. Девушка взвесила оружие в руках, чтобы понять, сможет ли с ним управиться, и решительно вышла наружу.

Крохотный коридор был пуст. Но стоило Уне сделать по нему пару шагов, как ведущая на палубу дверь распахнулась. То ли от ветра, то ли от беснующейся за ней битвы. Первым, что девушка увидела, была широкая спина. Темно-бордовая рубаха прилипла к ней, мокрая не то от дождя, не то от крови. Затем из-за плеча незнакомца она разглядела вскинутую им руку. Ладонь была продета в металлическую конструкцию, от которой вверх отходили три приваренных толстых гарпуна. А потом сквозь эту смертоносную ограду проступило перепуганное до оцепенения лицо молодого матроса, возможно, ровесника Уны. Короткой вспышкой в памяти возникла сцена, как он подавал девушке руку, когда та ступала с шаткого трапа на корабль. И она с воплем вскинула вверх свое орудие и бросилась вперед. Она не целилась. Она вообще не совсем понимала, что делает. Крюк вошел в основание шеи, куда-то рядом с ключицей. Раздался хруст и булькающий звук. А потом незнакомец полетел вперед, увлекая за собой в ужас происходящего Уну, не способную разомкнуть пальцы на рукоятке.

Матрос, придя в себя, помог ей встать, а потом его окрикнули – звали на помощь. Девушка обвела глазами палубу, пытаясь найти в этой мясорубке Карлая и его верную тень. Тщетно. Зато стало понятно, что напали не только на их корабль. Впереди полыхало одно из звеньев каравана. С соседней лодки кто-то упал в воду. Крики кружились в отходящей ночи, как стая обезумевших ворон.

А потом два алых всполоха разрезали небо. Карлай взмыл вверх из темноты и, словно мистическая хищная птица, обрушился вниз, в самую гущу схватки. Непонятно, был ли в его руках нож или тахис справился голыми руками, но безвольное тело нападавшего саками с грохотом покатилось по наклонившейся палубе. И новые вспышки взметнулись вверх, к ползущим над головой скалам Горла.

– Уходи, прячься!!!

Уна дернулась, узнавая голос Лесэна, и начала судорожно искать его глазами.

В руках юноши уже был короткий меч, грубый, скорее всего, самодельный, вероятно, отобранный у кого-то из грабителей. Напротив возвышался громила, весь словно сложенный из крупных овальных камней. Риса пригнулся с разворотом. Хвост его ударил противнику по коленям – и тот, крякнув, чуть согнулся. Следующее движение Лесэна – сталь мелькнула у лица противника. Верзила жутко улыбнулся темным ртом, вероятно, уже лишенным передних зубов в драке. Неестественно широко. А потом из этого разреза по подбородку вниз потекло темное.

Девушка почувствовала, как приступ тошноты подступает к горлу. Очередная алая вспышка от крыльев тахиса будто умышленно подсветила на грязном полотне сражения лицо Лесэна. Он был ужасом. Он был болью. Он был стремлением. Метнувшись взглядом туда, куда он смотрел, Уна закричала. И вопль Лесэна слился с ее. Страшный, хрипящий.

Карлай стоял на уступе, медленно плывущем над палубой. Они сцепились клинками с крепким, необычайно высоким мужчиной. Вероятно, чистокровным тахисом. Ноги ее возлюбленного дрожали. Рубаха на животе была черна от крови. При этом Карлай хватал ртом воздух, словно его душили.

Не зная, как, но она готова была дикой кошкой броситься вверх по скалам… Вдруг кто-то сбил ее с ног. Раздался выстрел. Запахло порохом. Все смешалось и спуталось. Она трясла головой, пытаясь прогнать гул в ушах, а потом вдруг увидела ясно, невыносимо ясно: Карлай, сраженный своим противником, сначала осел на край уступа, будто у него закружилась голова, а потом безвольной куклой повалился на доски палубы – в шаге от застывшей супруги. Вместо винных искорок из его глазниц смотрела на Уну беспощадная темнота. Девушка, как в бреду, повела взглядом по сторонам, будто надеясь, что рядом есть кто-то, способный помочь ему. Хотя что-то внутри нее уже понимало: ничто не вырвет Карлая из темноты…