Тень

На улице они расстались, Кристофер направился к универсаму ICA. Его мучила совесть. Он недостойный человек, неспособный порадоваться за друга. Честь и доброта, к которым он так стремился, при малейшем испытании обернулись эгоизмом посредственности. Он прекрасно знал, что моральные ценности определяет не желание, а долг. И все равно ему не удалось с собой справиться.

Стараясь восстановить душевное равновесие, он начал размышлять над проблемой Еспера — что сделать, чтобы привлечь внимание средств массовой информации к роману? Остановившись у выхода рядом с газетными стеллажами, он принялся читать заголовки.

«Я спал с тысячами женщин». «Алкоголь, секс и полный декаданс — все это было в нашей жизни». «Разбогатейте на файлообменнике». «Грех, азарт, стриптиз». «Вау! Красотка Эмма сбрасывает влажный бюстгальтер на наших страницах!» «Выиграйте компьютер!» «Скачивайте развлечения сами!»

Кристофер вздохнул.

Как мужчина — а газеты обращались именно к мужчинам, — он почувствовал, что его унижают, полагая, что он должен быть падок на подобные заголовки. Раз мужчина, значит, идиот. И дело не в том, что он против обнаженных женщин. У него дома тоже найдется пара журналов с замусоленными страницами, хоть этим он отнюдь не гордится. Что делать, он живет один.

Оскорбительным было то, что кто-то вот так бесхитростно пытается пробудить его самые низкие инстинкты. Взяв со стеллажа одну из газет, он раскрыл ее на первом развороте. В редакции одни мужчины. Интересно, что они за люди. Почему их ничего не волнует? А если волнует, то что? Как-то он позвонил в редакцию и спросил об этом.

— По требованию владельца мы обязаны тестировать, что именно заставляет людей выбирать газеты, — ответили ему тогда. — Глобальный кризис, к сожалению, продается не так успешно.

«Да, Еспер, — подумал он, — нелегко тебе придется. На заголовок „Еспер Фальк написал глубокий психологический роман“ едва ли сбежится толпа читателей».

Кристофер отступил на шаг сторону и остановился у полки с женскими журналами. «Выразительный взгляд — добейся его с помощью косметики!» «Головокружительный шопинг — 600 лучших покупок!» «Учись правильно ходить на каблуках!» «Стоит ли увеличивать грудь!» Уму непостижимо! Неужели все это раскупается? Неужели на свете так много женщин, которых удовлетворяет это чтиво?

В правом углу продавались журналы, предназначенные для девушек. «Следим за стервозными поступками знаменитых девчонок». «Голосуем за самую милую собачку Голливуда». «Семь ошибок, которые не позволяют тебе стать красавицей». «Приемы, против которых он не устоит».

В редакции одни женщины, за исключением одного мужчины, занимающегося техническими вопросами. Интересно, как эти женщины воспитывают собственных детей? Неужели они искренне верят в гендерные стереотипы и придерживаются их в своей семье или для них это просто работа, за которую им платят?

Ему снова пришел в голову вопрос: куда подевалась интеллигенция? Как случилось, что люди не думают о будущем, да и вообще почти ни о чем не думают? Почему некоторые принижают себя настолько, что считают, будто их действия не имеют никакого значения?

С тех пор как он лишился возможности усыплять сознание алкоголем, он с трудом выносил реальность. А может, временная отключка необходима мозгу, чтобы он мог не замечать окружающую глупость и имел силы надеяться?

— Вы стоите в очереди?

Очнувшись, он прервал свои рассуждения и начал выгружать покупки на ленту. Потом направился домой со свежим запасом полуфабрикатов. У него возникли новые идеи, настроение снова повысилось, и он мог вернуться к пьесе.

Вот и его дом впереди уже показался подъезд, и тут он все-таки решил включить мобильный. Три новых голосовых сообщения. Одно из театра — спрашивали, как продвигается работа. Второе от Еспера. Когда же он прослушал третье, время вдруг остановилось, он выронил пакет с продуктами и прислонился к стене дома.

Кто-то оставил завещание, где Кристофер указан как единственный наследник.

* * *

Запах яблока. Возможность протянуть руку, взять фрукт, поднести к лицу и окунуться в его аромат. Мгновенное перемещение в прошлое. Волшебные врата в страну, которая давно скрылась за дымкой изменчивых десятилетий и вдруг опять стала близкой и реальной.