Тень

Нензи колеблется, затем идёт обратно к кушетке, где на полу лежат его порванные и окровавленные штаны. Подняв их за один край, он нащупывает нужный карман и вытаскивает свой выигрыш с драки, в которой он участвовал той ночью, когда братья Гретхен втоптали его в грязь.

Хотя бы в этом они были честны. Они оставили ему деньги.

Возможно, они сделали это лишь для того, чтобы полиция не пришла за ними и не обвинила в краже, но всё же Нензи ощущает краткий импульс благодарности за то, что они это оставили.

Вытащив деньги и все ещё испытывая то облегчение, он бросает пачку Врегу, который легко ловит её и пересчитывает купюры. Сделав это, он слегка хмурится, смотрит в низкий потолок, словно думает или, может быть, считает. После этого он суёт руки в карманы и вытаскивает ещё одну пачку купюр.

Обе пачки он бросает молодому видящему.

— Если это твой первый раз, — только и говорит он. — Тебе может понадобиться больше.

Нензи ощущает прилив тепла. Отчасти это шок из-за щедрости жеста, остальное — смущение из-за слов другого.

— Спасибо тебе, брат. У меня есть деньги у дяди. Я могу вернуть тебе долг. Я знаю, что и так должен тебе за тату…

— Ерунда. Вернёшь, когда тебе станет лучше, — фыркает Врег, приподнимая бровь. — Вообще-то ты сделаешь мне одолжение, если оставишь деньги себе, а вместо этого начнёшь время от времени слушаться меня.

— Да, брат. Я буду.

Тихо щёлкнув языком, Врег скрещивает руки и оценивает его глаза.

— Ты будешь держаться подальше от улиц? — спрашивает он.

— Клянусь, да.

Врег снова фыркнул.

— Скажешь своему дяде, и я с тебя шкуру сдеру, заморыш. Серьёзно.

Нензи качает головой и показывает отрицательный жест.

— Я ему не скажу.

Врег кивает и слегка улыбается, словно вопреки собственному желанию.

— Ладно, — говорит он. — Ну, тогда слушай… смотри за маркерами в моём свете. Ты можешь добраться до этого места переулками, так что следуй пути, который я тебе показываю. Ты знаешь маленький синий домик за универмагом, которым управляют те евреи?

Нензи кивает.

— Да. Я его знаю.

— Там за ним есть деревья. А за ними сад. Переберись за забор по другую сторону того сада, и ты увидишь череду маленьких зданий, построенных в длинный ряд друг с другом. Он тянется очень далеко, и там ещё у башмачника наверху мастерская и квартира. Они зелёные и белые… ты это знаешь?

Нензи снова кивает, улавливая впечатления из света другого.

— Я проходил в том месте, — говорит он.

— Третья дверь от лестниц, — говорит Врег. — Синяя дверь. Спроси Нину. Передай ей от меня привет. Скажи ей, что я не забыл и всё ещё намереваюсь вернуть ту услугу, — в его глазах проступает открытое предупреждение. — …И будь вежлив, заморыш.

— Буду.

— Лучше бы ты был вежлив. Иначе я вытрясу эти деньги из тебя такими способами, каких ты и представить себе не мог.

Нензи встречается с ним взглядом и опять кивает, открывая свой свет, чтобы другой мог убедиться, что он слышит его и понимает.

— Я буду вежлив, — он колеблется, затем всё-таки говорит это: — Спасибо тебе, брат Врег. Я этого не забуду.

Старший видящий смотрит на него, и в его глазах вновь виднеется почти изумление.

И всё же удовольствие в его улыбке искреннее — или ощущается таким.

— Тебе определённо стоит почаще устраивать взбучку, заморыш, — говорит он, дружелюбно хлопая его по здоровому плечу. — Это делает тебя куда более приятным.

— Пожалуй, это правда, — признает он.

— И береги татуировки, — добавляет Врег, когда Нензи возвращается к кровати, берет свои ботинки и носки и несёт их туда, где можно будет надеть их сидя. — Если одна из них вонзит в тату свои когти, ты это почувствуешь, поверь мне. Скажи им, пусть будут полегче.

— Скажу.

И всё же он уже застёгивает рубашку спереди, ищет пальто и, вздрагивая, расправляет подтяжки на плечах. Он сидит на краю кушетки, всё ещё пробегаясь по пути, который Врег показал ему в своём свете, и одновременно засовывает ноги в носки, а затем в ботинки, и шнурует последние отрывистыми движениями, как только полностью протолкнул внутрь пятки.

Он оказывается у двери практически в то же мгновение, когда он покончил с этим, и засовывает в карманы свои деньги и те, что дал ему Врег.

Теперь, полчаса спустя — именно столько ушло у него, чтобы пересечь город по окольному пути, который Врег нарисовал ему через задние дворы и переулки — он замедляет шаг перед невысоким зелёным зданием с мастерской наверху. Он просматривает четыре белых двери, затем его взгляд останавливается на третьей двери от лестниц, которая выкрашена небесно-синей краской.

Он прикасается к свежей повязке на бицепсе и ощущает рябь нервозности, осознав, что он уже просканировал слишком глубоко.

Они знают, что он стоит на улице возле их дома.

Ускорившись, он быстро подходит к двери, пока они не решили, что он пришёл с дурными намерениями — или пока он сам не растерял всю смелость.

Он доходит до крытого крыльца и стоит перед синей дверью, собираясь постучать, когда та вдруг открывается.