Тень

После очередной кратчайшей паузы она кивнула. Он чувствовал, как её свет начинает расслабляться вопреки напряжению, которое всё ещё искрило в них обоих.

— Да, — сказала она.

Что-то в его груди расслабилось, отчего он просто лежал и опять не мог пошевелиться. Её ладони продолжали изучать его кожу, а он мог лишь прикрыть глаза и пытаться контролировать себя, когда её пальцы скользнули по его плечу. Его же ладонь забралась под её футболку, массируя спину, но он так и не мог посмотреть на неё. Его свет курсировал по его ладоням, притягивая её свет, становясь нетерпеливее, когда она прильнула к его боку. Он знал, что уже затвердел — и не просто затвердел, а полностью удлинился и испытывал столько боли, сколько не испытывал с самого детства, но он не мог заставить себя отпустить её.

Он обхватил ладонью её бок под футболкой и уложил её руку на своё тело, побуждая обнять его, хотя бы чтобы не дать прикасаться к его голой коже.

— Так нормально? — грубовато спросил он. — Так нормально, Элли?

После очередной паузы он ощутил, как она вновь кивает.

Он пытался решить, надо ли сказать что-то ещё, когда её свет начал робко открываться для него. Не просто свет в её руках и теле — в этот раз он ощущал другие её части, более глубинные уровни её света, слои, которые он чувствовал в последний раз тогда, они были вместе в той хижине. От этого его сердце замерло, разум опустел, и он едва не всхлипнул, но подавил и это, заставив себя расслабиться. И она тоже расслабилась, чувствуя, как что-то в его груди раскрывается в ответ.

Постепенно ему становилось проще контролировать свой свет по мере того, как её сердце раскрывалось для него.

После этого он начал нежно притягивать её, уговаривать глубже вплестись в него своим светом. Одной ладонью он подвинул к себе её ногу, потянул за колено и заставил частично обхватить его. Он ощутил почти обессиливающее облегчение, когда она просунула ногу между его ног, плотнее прижимаясь к его груди и боку, а рукой обвила его спину посередине.

Он почувствовал, как она закрыла глаза, держа свой свет таким же открытым и тёплым в его груди.

Он тоже закрыл глаза, повелевая своему телу расслабиться на матрасе. Очередной укол боли застал его врасплох, когда мышцы его спины разжались, расслабившись на плотном матрасе.

Затем он просто лежал там, терпя боль, но ощущая такое облегчение, что на глаза наворачивались слезы.

Прошло ещё несколько секунд, прежде чем он понял, что ощущает в ней то же самое.

Эпилог Тень

Старший из шести стоял на каменном балконе. Он прислонялся костлявым бедром к замшелой резьбе в форме цветов. Его лицо наполовину скрывалось капюшоном плаща, который покрывал его голову и коротко стриженые волосы с проседью.

В горах было холодно — осень начинала превращаться в зиму.

Однако он не дрожал, даже стоя за пределами натопленной комнаты, хотя под плащом он был одет всего лишь в лёгкие брюки и льняную рубашку. Он стоял идеально неподвижно, словно высеченный из камня, и смотрел на долину внизу.

Слуга не видел выражение старика, но воображал, что там виднелось некоторое удовлетворение, если не откровенный триумф.

Никто из них не сказал ни слова, пока он разгружал поднос с их ужином.

Слуга время от времени поднимал взгляд, сервируя стол вручную расписанным фарфором, поправляя серебряные ложки и вилки, вытирая собственные отпечатки пальцев с оснований бокалов, которые выдули в горнах небольшого городка за каменными воротами горного шато.

Он гадал, смотрит ли древний видящий на тот самый город прямо сейчас, наблюдая, как свет солнца отражается от мощёных улочек, слушает ли он мычание коров, которых гонят с полей, а также звон их треугольных медных колокольчиков, позвякивающих на кожаных шнурках вокруг их шей.

Вечер подкрадывался к зазубренным вершинам, которые кольцом окружали каменное здание и как длинные пальцы тянулись к долине. Последние лучи этого света индиго померкли на горизонте с обеих сторон к тому времени, когда слуга закончил работу. И всё же он видел другую сторону колониальной постройки из Барьера, видел океан, лижущий недружелюбное побережье, которое стерегли высокие скалы, перемежавшиеся редкими каменными пляжами.

Эти скалистые берега отгоняли даже решительно настроенные корабли. Большинство песчаных участков находилось дальше к югу или северу от этого изолированного уголка Патагонии.

Никто не приезжал в эту часть света ради туризма. Более того, сюда в принципе очень мало кто приезжал, поскольку большая часть земли на протяжении почти тысячи миль принадлежала частным лицам, которые не приветствовали никаких посетителей.

Во многих отношениях городок внизу не отличался от предыдущей крестьянской или campesino деревеньки, которая некогда располагалась за пределами этих ворот. Хоть предыдущий хозяин земли и жил здесь несколько сотен лет назад, но отношения между городом и его хозяином оставались прежними, нетронутыми временем или историей.