Тень

После окончания занятий Таня, предварительно заказав такси через канцелярию (Екатерина Евгеньевна отказать ей в мелкой просьбе не смогла), помчалась на четвертую станцию «Скорой помощи». Там она узнала, где можно найти вчерашнего врача, заехала за ним домой, приволокла в профком. В профкоме доктор рассказал, что да, комендант общежития упал в голодный обморок и ему был бы крайне показан отдых в санатории. Не бесплатно он, конечно, поехал с Таней и нужное там рассказал: девушка пообещала ему «концентрат бодрящего коктейля для медперсонала» и «тормозуху в варианте для хирургов». Правда, сначала он спросил, а в чем разница между ними и обычными препаратами, и Таня его ответом поразила:

— После бодрящего зелья я, бывало, по сорок часов у операционного стола стояла, причем не один раз. А спецтормозуха даже после такого коктейля человека аккуратно усыпляет на четыре часа — именно усыпляет, а не глушит, человека можно, как и при обычном сне, разбудить хоть через час. К тому же после хирургической тормозухи, если просыпаться самостоятельно, полная ясность в голове и руки не трясутся.

— А где ты это возьмешь? Судя по тому, что нам ее не дают…

— Её делают в лаборатории в Коврове, а там у меня близкие подруги, они для меня сделали чтобы я на лекциях не спала и задания дома делать успевала. Но сейчас мне времени хватает, учеба только началась еще — а вам моего ненужного запаса на пару месяцев хватит. Правда больше я вам вряд ли достать смогу…

— А ты не врешь?

— Где я живу, вы знаете. Приедете и надаете мне тумаков. Но в любом случае хорошего мужичка отправите в санаторий, а это — дело благое.

— С этого начинать надо было, а ты: зелья, зелья… В профкоме я в таком деле и без зелий помогу.

— Тогда я вам зелья просто так отдам: бодрый врач на дежурстве гораздо лучше заспанного и усталого. У нас хирургов от столов прогоняли после восьми часов просто потому, что чисто физическая усталость при такой работе и с коктейлем набегает, но вам-то не у стола со скальпелем стоять и людей резать…

Второго октября комендант захватил Таню с собой к начальнику хозотдела, но слушать их разговор не стал: убежал по делам, только представив девушку начальнику.

— Итак, что вас привело ко мне?

— Отхожие места в общежитии.

— Девушка, неужели вы думаете, что если бы у нас была хоть какая-то возможность…

— А я не просить пришла, а предлагать. Я раньше в госпитале работала, а тут один немец-ремонтник приезжал из тех, кто там лечился, и он сказал, что у него брат на унитазном заводе работает. В Германии.

— Это замечательно, но мы-то в Москве!

— Выпишите мне командировку в Германию, и я привезу унитазы. И даже договорюсь об их установке.

— А в хозотделе денег нет на командировочные.

— И не нужно. Мне нужна только бумажка, вы ее даже не регистрируйте у себя, я ее нужным людям там покажу и они все сделают. Просто этот немец с братом переписывается… там завод никак не запустят, и он предложил — немец предложил — что если московский университет попросит, то завод запустят, а за это университету этот завод все бесплатно сделает.

— То есть вы приедете, попросите — и завод запустится?

— Между прочим, моя фамилия — Серова. Таня Серова.

— И что? А… понятно.

— Ничего вам не понятно, я даже не родственница, но там — и я даже знаю кто конкретно — подумает точно так же, как и вы. В конце-то концов, чем вы рискуете? Если меня возьмут там за задницу, то скажете, что я просто бланк у вас со стола украла…

— А как вы в Германию попадете?

— У меня хорошие подруги туда через день летают, грузы всякие возят. А я — маленькая, самолет не перегружу…

— Девушка, вы определенно сошли с ума…

Шэд огляделась: в крошечной комнатушке в подвале, служившей начальнику хозотдела кабинетом, никого не было, да и за дверью было тихо…

— Тогда еще раз напоминаю: если что, то­ я у вас бланк украла.

— Какой?

— Вот этот: с печатью и вашей подписью. Кстати, смело говорите, что подпись тоже поддельная. Да свидания!

— Ну точно сумасшедшая! — подумал начальник хозотдела, так и не заметив, что у него из жизни куда-то пропали пять минут…

В субботу вечером, то есть около шести, Таня, забежав на минутку на «табуреточный завод» и попросив Клима Мироновича ее дождаться, появилась в кабинете первого секретаря райкома.

— Белоснежка, рад тебя видеть… надеюсь, что рад. Или ты опять чего-то придумала?

— Ничего я не придумала. Товарищ Егоров, как вы наверняка знаете, в стране не хватает мебели.

— Значит придумала. Ну продолжай…

— Повторяю: я ничего не придумала. В стране мебели не хватает, а на табуреточном заводе места нет для расширения производства. При том, что рядом с третьим госпиталем просто так пустырь простаивает.

— Давай поподробнее…

— Кирпич есть, цемент…

— Третью цементную печь на неделе запустят, а дальше?

— Стекло тоже есть, но нужна направляющая воля партии. И люди, которые к ноябрю цеха новые выстроят.

— Люди… людям нужно зарплату платить…

— Месяц, сто человек…

— Это уже тысяч тридцать-сорок.