Тень

Евгений Сергеевич громко пыхтел. В его возрасте он уже не был приспособлен к бегу на такие дистанции, но бежать надо было. А как же не бежать? Ведь дело было важнейшим! Государственной, если можно так сказать, важности! Евгений Сергеевич внутренне проклинал себя за нерешительность, за то, что прождал до последнего момента и не вернулся в Москву раньше, когда по телевизору только начали говорить о том, что переговоры Ельцина (он сплюнул даже от мысли о ненавистном ему президенте) и Хасбулатова с Руцким зашли в тупик. Евгений Сергеевич послушал выступление Виктора Ампилова, который звал всех сторонников в Москву, и был готов поехать сразу же, на первой утренней электричке. Но Зинаида Михайловна, его супруга, запретила ему уезжать. А он, дурак, и послушал бабу! Евгений Сергеевич опять сплюнул, потом остановился отдышаться. От метро «ВДНХ» он пробежал уже, наверное, метров восемьсот, но до телецентра еще было не близко, а силы у Евгения Сергеевича начали предательски заканчиваться.

Евгений Сергеевич любил Советский Союз всем сердцем. Он совершенно не стыдился своей любви и с радостью и гордостью рассказывал о ней всем друзьям, знакомым, родственникам и даже случайным попутчикам в электричке. Вероятно, во многом именно благодаря этому круг общения Евгения Сергеевича и Зинаиды Михайловны в последние годы серьезно сузился. Дети звонили им все реже, знакомые перестали навещать их, а недавно Зинаида Михайловна неожиданно поняла, что последний раз в гости их звали несколько лет назад, и страшно расстроилась. Но, с другой стороны, как звать в гости человека, способного превратить в политический диспут любой разговор, включая обсуждение погоды?

Родители Евгения Сергеевича были людьми уважаемыми. Папа работал в аппарате ЦК, а мама заведовала большой продуктовой базой. Поэтому семья их никогда не знала ни горя, ни лишений, ни даже каких-либо ограничений. Дома всего было в избытке, папа возил их на служебной «Волге» на роскошную дачу, они отдыхали в Крыму, причем в лучшем санатории, и каждые майские праздники огромной компанией отправлялись на Волгу на шашлыки. Евгений Сергеевич ничего не знал и знать не хотел ни о репрессиях, ни о дефиците и даже голоде, от чего страдали его сограждане. Он учился в блатной школе, потом в блатном университете (МГИМО), а потом работал на очень блатной работе, обеспечивающей его и его молодую жену всем необходимым.