Тень Аламута

— Иса, ты меня удивляешь. Я обещал спасти город. Что до остального и до рассказов, где я был, то не лучше ли нам выйти отсюда? Тюремная сырость плохо действует на мои суставы. А известия, которыми я хочу поделиться, отлагательств не терпят.

Иса с радостью согласился. Глядя на выпученные глаза Сабиха, он чувствовал себя в ловушке. Смешки Рошана, красноречивые взгляды воинов — всё это действовало ему на нервы. Сам предатель, он подозревал предательство и в других. Гремя оружием, стражники затопали по лестнице.

«Не вывернется кафир, — решил про себя Иса. — сброшу со стены, и дело с концами». Ему было невдомек, что Сабих обдумывает схожие мысли, но в отношении его самого.

Рошан ни о чем не думал. Сияние аши поглотило его. Переломный миг близился.

Как и в предыдущие осады, всё решит чудо. Но ему следует немного помочь.

Горизонт подернулся нежной алой дымкой. Над Манбиджем поднималось новое утро. Аромат цветущих вишен стал ярче, насыщенней. Стражники бесстрастно таращились за стену, туда, где белели шатры войск Балака. Для переворота Сабих подбирал людей тупых и исполнительных, напрочь лишенных воображения, и сейчас они лишь ждали приказа. Кто-то один должен был погибнуть. А Фаррох это будет или Иса — одному Аллаху известно.

Им это без разницы.

— Смотри, Иса. — Рошан махнул рукой в сторону кустов терновника. — Узнаешь место?

Иса мрачно кивнул. Еще бы не узнать! Тут он встречался с племянником Балака. На этом самом месте сброд Тимурташа гонял Хасана по колючкам. Памятное место. Стена здесь была слабее: как ни старались каменщики укрепить ее, времени не хватило. Развалить ее не составит большого труда.

— Сюда Балак выставит боевые машины. С этого пригорка он попытается разбить стену. Слышишь, Иса? Нам надо готовиться к вылазке.

— Что за безумие ты предлагаешь, кафир? Это означает лезть льву в пасть.

— А почему бы и нет? Вырвать ему зубы. Мы спрячем дюжину верных людей в терновнике. Пока солнце не встало и лагерь не проснулся после вчерашней попойки. Пусть ждут, а в нужный момент ударят.

Иса подошел к краю стены и заглянул вниз. Сабих напрягся. Стражники переглянулись с мрачным весельем на лицах.

— О Аллах! — слабым голосом сказал Иса. — Я не слышал более глупых слов за всю жизнь. Сабих, давай казним этого кафира прямо здесь и покончим с этим.

— Кафира? — ухмылка начальника стражи стала шире.

Иса выпрямился:

— Нечестивый! Или ты думаешь, что я не знаю, о чем вы договаривались с Керимом? Меня погубить, а город отдать проклятому мерзавцу! Да пожрет гиена твои вонючие кишки! — Он обернулся к стражникам и указал на Рошана: — Эй, взять его! Немедленно!

Нкто не двинулся с места. Сабих покачал головой.

— Не спеши, Иса. Манбидж нам ценнее твоей крови. Ты предал брата, предашь и нас. А Рошан принял истинную веру и перестал быть гебром. Он станет раисом города.

Стражники поддержали его одобряющими выкриками. Слушая их, Иса успокоился. Бывает так, что ребенок в один миг становится взрослым. Это и произошло с ним.

— Принял ислам, говоришь? — сказал он насмешливо, — Ну что ж… Пусть тогда произнесет символ веры.

Рошан молчал.

— Повторяй за мной: «Верую в Аллаха великого, не имеющего товарищей, и в то, что Магомет — пророк его».

Воины неуверенно переминались с ноги на ногу. В их глазах появилась растерянность.

— Рошан, что же ты? — Сабих растерянно схватился за рукоять меча. — Ведь Иса сдерет с тебя кожу. Повторяй за ним!

— Не стану. Иса прав. Кериму не удалось обратить меня в ислам.

В припадке веселья Иса хлопнул себя по бедрам:

— Я ведь говорил! Этот кафир упрям, как дряхлый мул, а вы хотели отдать ему город. И как Аллах допускает в людях глупость, подобную этой? Взять его!

Зашелестела сталь мечей. Стражники двинулись к гебру. Рошан даже не шелохнулся.

— Думай, Сабих! — крикнул он. — Реши же, на чьей ты стороне. — В голосе его звучала такая уверенность, что воины замедлили шаг. — Я могу снять эту осаду. Иса же вас погубит.

— Аллах не видел подобного лжеца, — усмехнулся Иса. — И ведь как врет! Голос не задрожит, щека не дрогнет. Ай, Рошан! Я прикажу сшить из твоей шкуры плащ. Стану ходить в нем на базар — и видит Аллах, в торге и плутовстве мне не найдется равных. Ну скажи, скажи, безумец, на что ты надеешься? Как ты выполнишь обещанное?

— Оглянись, Иса. Что ты там видишь?

Иса повернул голову. Зрачки его расширились.

По вытоптанной траве, мимо торчащего облаком терновника шли двое. Они были слишком заняты, чтобы обращать внимание на разные пустяки. На стену Манбиджа, на сгрудившихся на ней солдат. Беседа, увлекшая их, оказалась столь занимательной, что они забыли обо всём на свете.

От стены их отделяло расстояние полета стрелы.

Нет, уже меньше.

— Это Балак, — с благоговением начал Сабих. — А с ним…

— Усама ибн Мункыз. Славный воин и правдивый человек, которого вы незаслуженно считаете вралем, — докончил Рошан. И жестом, не терпящим возражения, вытянул руку: — Лук и стрелы. Быстро!

— Нет! — истерично выкрикнул Иса. — Не вздумай, проклятый кафир! Балак — истинный воин Пророка, а ты…

— Скорее. Он уходит.