Тень Белого Тигра

Перед западными вратами, за пределами Ульджина он обратился человеком. Рэвон должен был ждать его где-то здесь, прячась в тени. От мысли о том, что хён снова скрывается, щемило сердце: теперь они были на одной стороне и собирались биться бок о бок, как настоящие братья.

– Пришёл, наконец! – прошипел Рэвон, накидывая на дымящуюся спину Нагиля чогори. – Наш главный враг подступает к Ульджину, как я и предупреждал!

Нагиль поднялся с колен, принял меч из рук брата.

– План отвратительный, – поделился он сомнениями. Рэвон кивнул.

– Конечно, ведь его ты составлял. У тебя все планы прокисают, как кимчи.

Нагиль усмехнулся.

– Твои ещё хуже.

– Потому я и не возражал, когда ты предложил этот. Идём, у нас мало времени.

Они никого больше с собой не взяли, понимая, что Ульджину и флоту люди нужнее, но теперь, пока Нагиль бежал след в след за Рэвоном, огибая тёмную дорогу, он думал о том, что стоило хотя бы на всякий случай прихватить с собой один отряд Чешуи.

Тот, что принёс новости о сражении на полях, пришёлся бы как нельзя кстати. Но все сейчас были на кораблях и сражались за Чосон. Винсу, личная месть, к делам государственной важности не относилась.

Между Ульджином и Едиными горами была небольшая деревня, в которой почти не осталось жителей: все либо сбежали дальше вглубь Чосона, либо пришли к Ульджину в надежде на защиту от сухопутных войск японского генерала Тоётоми. Он-то и ждал Нагиля в опустевшем селении, окружённый остатками своего обнищавшего войска.

Письмо с предложением о встречи он прислал Рэвону, тот передал послание Нагилю. Не явиться Нагиль просто не мог.

Они пришли вдвоём и вдвоём же намеревались уйти, хотя вид пары десятков самураев, с головы до ног облачённых в доспехи, поселил тревогу в сердце Нагиля. Конечно же, просто так их никто отсюда не выпустит, и деревню они не покинут, если не перебьют каждого самурая, охраняющего Тоётоми. Знали ли они, что их генералом был вовсе не сёгун, которому они присягали на верность?..

В деревню Нагиль и Рэвон вошли на рассвете. Рэвон приложил два пальца к виску, ехидно приветствуя самурая, стоящего у ворот рядом с деревянными столбами чансынов. Такого жеста Нагиль не знал – вероятно, понял он, Рэвон позаимствовал его из мира Сон Йонг. Вот же отродье чаньина, стоит ли щекотать тигра, когда лезешь ему в пасть?

Взрослый мужчина средних лет в самурайских доспехах встречал Нагиля посреди крохотной площади, к которой стекались, точно вены, три улочки. За его спиной догорал костёр: собранные в кучу тела убитых. Мужчины, старики, женщины, дети. Тут были все, до кого японцы успели добраться в этой и соседней деревне. Нагиль смотрел в лицо человека, которого не узнавал совсем, и пылал сам вместе с мёртвыми.

– Генерал Тоётоми? – процедил он сквозь стиснутые от гнева зубы. – Или лучше будет обратиться к вам по вашему настоящему имени? Мастер Го.

Генерал широко улыбнулся, почти оскалился. В прошлый раз Нагиль видел это лицо, когда был Драконом, и не смог бы распознать в нём обман, даже если бы тогда не думал только о спасении Сон Йонг. В этот раз еле сдерживаемая злость тоже слепила ему глаза.

Каким образом мастер умудрился скрывать свою истинную личность так долго? Больше шести лет этот человек выдавал себя за другого, пользуясь привилегиями генерала чужой страны. Почему этого не замечали вассалы настоящего Тоётоми?

Генерал раскинул руки, будто приветствовал старого друга.

– Мун Нагиль! – сказал он сиплым голосом. Это был голос старика, не сильного мужчины. – Вот мы и встретились. Я ждал этого момента долгие годы.

– Мы виделись, – выплюнул Нагиль. – Год назад, когда ты хотел превратить невинную женщину в свою зверушку.

– Тогда я говорил с Великим Зверем, – пожал плечами генерал, – а не с тобой лично.

– Теперь я здесь. Говори со мной лично.

– Ах, эта злость… Раньше ты таким не был. Должно быть, предательство брата тебя подкосило? – Он даже не смотрел в сторону Рэвона, но тот, стоя рядом с Нагилем, рвано выдохнул, тоже сдерживая ярость. – Досадная участь для того, кто сражаться против него никогда не желал. Впрочем… Такова цена силы. Получил ты всё же немало.

– Не то, чего заслуживал, ты это хочешь сказать? – спросил Нагиль. Он шагнул вперёд, Рэвон придержал его за руку. Рано, брат.

– Мы все заслуживаем не то, что получаем, – согласился генерал. Покажи своё лицо, зло думал Нагиль, эта мысль стучала в висках, билась в жилах вместе с кипящей кровью. Покажи лицо, трус. Столько чужой Ци бьётся в этом теле, что тратится на обман!

– Зачем ты хотел нас видеть? – спросил Рэвон, пока Нагиль высматривал хоть одну знакомую черту в узких заплывших глазах, в болезненно бледной коже. Генерал поморщился, будто услышал неприятное слово.

– Нас? – осклабился он. – Мой дорогой друг, тебя видеть мне совсем не хотелось, не после того, как ты вероломно бросил меня в Ульджине. Впрочем, чего ещё было ждать от предателя родины. Ты предал одну сторону, затем предал меня. Вечно мечешься, вечно не знаешь, где твоё место. Нигде тебе не найти покоя, пока ты ждёшь одобрения любого, как побитый пёс.