Тень Белого Тигра

– Говори за себя, – осадил за Рэвона Нагиль. – Ты предал свою страну, своего брата! Покажи своё настоящее лицо, чтобы твои верные самураи знали, кого защищают!

Генерал изумлённо выгнул тонкие брови.

– Ты думаешь, они не знают? Нагиль, мальчик мой, как бы мне удалось обманывать половину Японии столько лет, если бы у меня не было верных подданных?

Он кивнул стоящим рядом с ним воинам-охранникам, те, не сговариваясь, подошли и приняли у него из рук меч, затем стянутый с головы шлем. Нагиль и Рэвон переглянулись: что он творит, чего добивается?..

– Я хотел, чтобы наша встреча состоялась при иных обстоятельствах, – протянул генерал изменяющимся голосом. Всё больше в нём слышалось хрипа, который Нагиль заметил сразу же при появлении в деревне, всё меньше пробивался в словах акцент. Когда генерал остался стоять перед Нагилем в одном кимоно – шёлк потерял цвет, обтрепались рукава, – его голос зазвучал совсем знакомо. – Я надеялся, ты присоединишься к моей миссии и станешь главным военачальником моей армии.

– Ты хотел подчинить себе всю страну, которая кормила тебя, – выдохнул Нагиль. От генерала отошли его охранники, и тот предстал перед Нагилем и Рэвоном беззащитным стариком, а не сильным воином, за которым шли тысячи японцев.

Лицо его осунулось, пожелтела кожа, на лысой голове проступили родимые пятна. Поблёкли глаза, опустился рот, пробивающиеся над губой усы превратились в длинные белые нити. Нагиль увидел, как меняется в рассвете нового дня генерал Тоётоми, как превращается в того, кто взращивал в юных воспитанниках храма Воды качества, присущие настоящим воинам. Доблесть, честь, честность. Всё это мастер Го попрал, когда решил переметнуться на сторону Японии и сделать Чосон своим врагом.

– Вы постарели, мастер, – процедил Нагиль, всё ещё не до конца веря собственным глазам. В старике сложно было узнать учителя фехтования, и тем более его сложно было принять теперь за генерала японской армии. Тем не менее это был мастер Го. Человек, научивший Нагиля держать меч.

– А ты возмужал, ученик мой, – кивнул мастер Го и улыбнулся. Теперь это была горькая улыбка, полная обиды на мир, от которого он отвернулся.

– Давно не видел твою рожу, – выплюнул, не стесняясь, Рэвон и выругался на ёнглинъ. Мастер в его сторону даже не посмотрел, но Нагиль заметил, что слова задели его. В своём истинном облике мастер Го проявлял больше эмоций, словно лицо Тоётоми было для него настоящей маской, за которой можно было спрятать всего себя.

– Вот, теперь ты меня увидел, – сказал мастер на выдохе. – Что собираешься делать?

Нагиль сжал в руке меч, тот звякнул в теплеющем воздухе.

– О, убьёшь меня? Пожалуй, это будет верная цена за обиду, что я нанёс тебе. Или всё же поблагодаришь своего мастера за подарок?

– Ты считаешь горящий в агонии Чосон подарком? – вспыхнул Нагиль. Мастер склонил голову набок, изобразил на подвижном лице удивление.

– Прошу тебя, я не о Чосоне говорю. Я о женщине, которую твой вероломный брат привёл в наш мир. Не ищи я Дракона Металла, никогда бы ты с ней не встретился.

Хотелось снести ему голову. Расхохотаться. Закричать. Нагиль не решил, что хочет сделать прямо сейчас, и опустил взгляд в землю, на миг прикрывая глаза. Смотреть в лицо мастера, что стал его главным врагом, не было сил.

– И никогда бы она не знала таких лишений, – проговорил Нагиль. – Благодарить тебя не за что. Стольких людей ты погубил в своей жадности, что теперь тебе одна дорога: в петлю.

– Казнить себя я не позволю, – ответил мастер. – Уж лучше смерть от твоей руки. В конце концов, я достаточно обучил тебя, чтобы ты занёс меч над моей головой твёрдо и решительно.

Рэвон не сдержался и рассмеялся первым. Зло, истерично даже.

– Так вот зачем ты пригласил его посмотреть на гору трупов? – выдохнул он. – Чтобы Нагиль, генерал-Дракон, убил тебя и лишил весь Чосон радостного события? Наблюдать за твоей казнью придёт вся страна, сумасшедший старик!

Мастер помрачнел. Плечи его опустились, он качнул головой из стороны в сторону, будто прикидывая, кого слушать. Нагиль смотрел на него, понимая, что теперь наконец-то не испытывает к нему ненависти. Жалкий старик, потерявший всё. Он не заслуживал честной смерти от меча воина, он заслуживал прилюдной казни и пыток, вероятно. Пусть Ли Хон его судит, Нагиль не станет его палачом по своей воле.

– Что ж, я считал, что сумею убедить тебя, мой ученик, – проговорил мастер задумчиво. – Но, вижу, ты принял решение. В таком случае у меня не остаётся иного выхода.

Он махнул рукой, и стоящие по обе стороны от него самураи, а также те, что сторожили деревню, в одно мгновение кинулись на Нагиля с Рэвоном.

– Ну, конечно же, – выругался Рэвон и достал меч. – Дурной старик, не умирается тебе спокойно!