Тень Голема

– Как по мне, так все это фокусы! Дешевый балаган, рассчитанный на ярмарочную публику, жаждущую быть красиво и ярко обманутой.

Мейрик взял бокал алхимика в руки и понюхал остатки содержимого.

– Это действо вполне могло произвести впечатление на Михаила Салтыкова, который уже неделю рассказывает, как видел падшего ангела, и хвалится куском полированного антрацита, якобы подаренного ему волшебным духом! Со мной такие трюки не пройдут!

Ди скривил губы и, глядя исподлобья на собеседника, ответил, вероятно, несколько резче, чем сам того желал:

– Вы правы, сэр, дремучие люди наивны, как дети, они верят всему, что видят, но и ваше недоверие сродни их невежеству, ибо оно указывает на страх новизны! Признайтесь, вы боитесь чудес потому, что ваш рациональный ум не в состоянии осознать того, что находится за границами его понимания!

– Не пытайтесь, сэр, задеть меня своими логическими парадоксами, – вежливо улыбнулся Мейрик. – Чудо иррационально по своей сути. Оно не требует неопровержимых доказательств, чтобы стать фактом. Для него достаточно простого свидетельства. Лично меня это не устраивает. Цицерон писал: то, что не может произойти, никогда не происходит, а то, что может, – не чудо. Следовательно, чудес вовсе не бывает!

– Мне жаль, что вы восприняли мои слова как попытку оскорбить вас. Я всего лишь хотел сказать, что Чудо – не средство нарушения законов бренного мира, а инструмент восстановления законов Царства Божия!

Ди явно желал продолжить пустые упражнения в суемудрии, но Мейрик не видел смысла в суетливом блуждании мыслей. Ему надоела отвлеченная философия и метафизика собеседника. Он слишком устал сегодня. Пора было положить этому конец и вернуть спорщика к реальным проблемам.

– Я думаю, Бог не творит чудес, чтобы убедить кого-то в своем существовании. Мы спорим не о сути проблемы, а только о средствах и методах достижения поставленных целей. Я же до сих пор остаюсь в неведении как самих целей, так и поставленных перед вами задач, а ведь мы, кажется, делаем общее дело? Или я ошибаюсь? Ваш лаборант и духовидец, следуя велениям своей низкой натуры, дни напролет пропадает в самых злачных харчевнях Немецкой слободы, хвалится каким-то волшебным белым шаром, якобы из склепа Святого Дунстана, который он носит в кожаном кошельке, спрятанном глубоко под камзолом, а напившись до синих чертей, утверждает, что вы можете предсказывать будущее и посвящены в тайну Философского Камня.

– Магистр Келли – мой помощник и друг, а вовсе не лаборант, как вы изволили выразиться, – оскорбился за товарища Ди. – Он делает свое дело, отчитываться за которое перед вами не обязан. Это вы не добились от царя принятия выгодных для Англии условий дипломатическим путем, теперь мы вынуждены действовать иными средствами. Так что, сэр, вам придется целиком положиться на нас, хотите вы того или нет!

Мейрик встал из-за стола, подошел к камину и задумчиво разворошил кочергой горящие поленья. С трубным гулом языки пламени метнулись к хайлу дымосборника, рассыпав трескучие искры по мраморному приступку очага. Дипломат вернулся обратно к столу и, скрестив на груди руки, прямо посмотрел в глаза алхимика.

– Вам легко говорить, а отвечать за ваши авантюры в случае неудачи все равно придется мне!

Уста чародея растянула холодная улыбка, и послышался короткий хриплый смешок.

– Не смешите, сэр Джон! Лучше взвесьте все риски. Вы же негоциант, вам будет легко это сделать. В случае провала вы лишитесь своей должности, а мы, скорее всего, лишимся голов! Но такое, смею уверить, не произойдет никогда. Перестаньте переживать и займите свободное кресло на сцене театра иллюзий[100]. Скоро мой выход!

– И как скоро произойдет сие знаменательное событие?

– Полагаю, надо дождаться штурма города. Кстати, не хотите пари? Вы на кого ставите?

– Я полагаю, у гетмана Ходкевича нет шансов!

Ди разочаровано щелкнул пальцами.

– Очень жаль! Значит, с пари не сложилось, ибо я того же мнения!

Со стороны лестницы, ведущей из подклета, донеслись частые, поспешные шаги, словно ребенок бежал, колотя деревянными каблуками по каменным ступеням. В следующую секунду в казенной палате появился черный как деготь пигмей с физиономией отпетого головореза, одетый в синий джеркин[101] на голое тело и такого же цвета широкие панталоны.

– Ты где был, плут? Я звал тебя два часа назад! – Ди строгим взглядом окинул своего слугу.

– Масса гневается на Нокса? – оскалился негр во всю ширину своей бандитской рожи.

– Уже нет, мерзавец! Подойди ближе.

Ди вынул из кожаного кошелька несколько мелких монет и небрежно бросил их на стол.

– Передай деньги Марте. Пусть сходит на рынок и купит барсучьего сала и черного петуха. Да смотри, еще раз услышу, что ты лезешь к ней под юбку, прикажу конюху высечь тебя батогами.

Пигмей обнажил в скабрезной ухмылке два ряда крупных, цвета слоновой кости зубов.

– Шлюха сама не против, масса! Только ломается…

Ди поморщился и резко выкинул перед собой ладонь с растопыренными пальцами.

– Не хочу это слышать. Пошел вон, скотина!