Тень и искры

Совет Бель не выходил у меня из головы, когда я стояла в своей спальне в одной нижней рубашке, а женщина, которую впервые видела, кружила вокруг меня с измерительной лентой в руках.

Ее звали Эрлиной. Она была смертной, и ей, казалось, за тридцать. Она пришла из Лифи, чтобы снять с меня мерки. Не только для коронационного платья, но и чтобы сшить мне настоящий гардероб вместо собранного из позаимствованных вещей.

– Поднимите руку, ваше высочество, – тихо попросила Эрлина.

Вспомнив слова Бель, я подавила желание заявить, что не надо обращаться ко мне так официально. Я собиралась остаться в живых подольше, чтобы успеть исполнить свой долг. Так что подняла руку.

Портниха встала на маленькую табуретку, которую принесла с собой, и вытянула ленту вдоль всей моей руки. Свободные рукава ее ярко-голубой блузки затрепетали. Затем она развернулась и записала мерки в толстый журнал в кожаном переплете.

Я перевела взгляд на закрытую дверь, за которой, скорее всего, стоял Эктор. Он привел меня в комнату и сообщил, что прибыла портниха. Я еще не видела Эша, и когда спросила о нем, мне ответили, что он у Столпов.

Вершил суд над душами? На что походила такая ответственность? Такое давление? Наверное, это напоминало то, как я решаю, применить ли свой дар.

– А теперь другую, – сказала Эрлина. Я подняла бровь, и на ее озорном лице с утонченными чертами появилась легкая усмешка. – Вы не поверите, но у некоторых людей руки и ноги не одинаковой длины. Такое бывает редко, обычно из-за какой-то травмы, но лучше проверить.

– Что ни день, узнаёшь что-то новое, – пробормотала я.

– Длина одинаковая, – кивнула Эрлина, быстро измерив мою руку.

Она перешла к плечам, которые, как я уже знала, были у меня гораздо шире, чем у большинства леди. И уж конечно шире, чем у нее. Она такая тоненькая.

– Вы знали, что ваша ступня примерно такой же длины, что и предплечье?

– Серьезно? – заморгала я.

Она взглянула на меня сквозь бахрому ресниц.

– Да.

Я посмотрела на свое предплечье.

– Теперь я хочу это проверить.

– Как и большинство, когда впервые об этом слышат.

Эрлина спрыгнула с табуретки и пошла к журналу. Ее темно-каштановые волосы были скручены в высокий узел, который немного съехал на сторону. Она повернулась ко мне.

– Мне сказали, что вы предпочитаете штаны платьям.

Я удивилась. Видимо, Эш не забыл, что я говорила.

– Да. Это… – Я осеклась прежде, чем назвала Первозданного Эшем. – Это Никтос тебе сказал?

– Да, когда заходил в лавку на прошлой неделе.

У меня внутри все перевернулось. Прошлая неделя. Мне казалось, я здесь дольше, но в то же время словно еще вчера стояла на коленях перед Марисоль.

– Я бы пришла раньше, но работа задержала.

– Все хорошо, – заверила я.

Она слегка улыбнулась.

– Я сначала сошью вам платье и несколько блузок и жилеток, потому что работы с ними меньше, чем со штанами. – Она собралась положить журнал на стол, но остановилась. – Вы предпочитаете бриджи или трико? Прежде чем ответите, на мне сейчас именно трико. – Она защипнула черную ткань. – Они почти такие же плотные, как бриджи, и такие же прочные, но гораздо удобнее и мягче. Вот потрогайте.

Я провела пальцами по удивительно мягкой ткани.

– Я бы решила, что это бриджи. Трико, к которым я привыкла, гораздо тоньше.

– И довольно прозрачные, – добавила она, и я кивнула. – Вот почему я потратила неприлично много времени, перебирая ткани, чтобы найти что-то практичное. Можно подумать, учитывая, сколько портных и швей во всех королевствах, почему бы им не усовершенствовать бриджи. Не то чтобы что-то не в порядке с ними, но лично я предпочитаю, чтобы пояс не оставлял отметин на коже.

Я усмехнулась.

– Тогда трико.

– Прекрасно.

Она опять вскочила на табуретку.

Когда она переместила измерительную ленту с моих рук на грудь, я вспомнила, что говорили Рахар и Бель. Если весть о смертной супруге Эша разлетелась по другим дворам, дошла ли она до жителей Лифи?

И что они подумали?

Я сказала себе, что мне все равно, потому что это не важно. Я не буду настоящей супругой. У меня обязательства перед Ласанией. Я королева Ласании, даже если никогда не носила корону. Но я все равно спросила, потому что… не удержалась.

– О вас слышали. – Эрлина соскочила с табуретки, чтобы записать мерки. – Конечно, многим любопытно. Вряд ли кто-то ожидал, что его высочество возьмет в супруги смертную.

– Это понятно.

– Но они взбудоражены. Точнее сказать, в восторге. И считают за честь, – быстро добавила Эрлина, и ее золотисто-бежевые щеки слегка порозовели. Она прижала журнал к груди. – В Лифи много смертных, – объяснила она, снова меня удивив. – Потому что благодаря его высочеству многие чувствуют… что нас здесь принимают. Хотя он и Первозданный, он смотрит на нас как на равных, и… таких, как он, мало. Многие ждут не дождутся, когда вас официально представят.

Я кивнула, почувствовав странный трепет в груди. Не хотелось думать, что Эш относится к смертным как к равным. Не потому что это нелепо, а потому что мне это казалось правдой.

Я прочистила горло.

– И они в восторге от того, что он женится?