Тень и искры

Не могла… боги, не могла постичь. В голове не укладывалось, что мужчин и женщин, проживших всю жизнь в царстве смертных под вуалями, подготовленных служить богам, забирают из царства смертных только затем, чтобы убить. Мне вспомнилась улыбка на лице юного Избранного. Она была такой широкой. Настоящей и радостной.

И были тысячи таких Избранных. Тысячи.

– Почему? – прошептала я, садясь на кушетку. Внутри все перевернулось.

– А почему бы нет?

Я тяжело вдохнула.

– Это не слишком хороший ответ.

– Согласен. – В его глазах поднимался медленный вихрь.

– Тогда почему Избранных забирают, если их не возносят, чтобы служить Первозданному Жизни и богам?

– Я не знаю, почему до сих пор проводят Ритуалы, – сказал он. Поверила ли я ему? – Но они служат богам, Сера. Служат их капризам. И многие из тех богов делают с Избранными что захотят, потому что могут. Потому что для некоторых – это все, что они знают. Это не оправдание. Нисколько. Но пока смертные будут продолжать проводить Ритуалы, новых Избранных будет ждать та же судьба.

Меня затопил раскаленный гнев, и я вскочила на ноги прежде, чем это поняла.

– Смертные проводят Ритуалы, потому что боги просят об этом. Потому что нам говорят, будто Избранные служат богам. Ты утверждаешь, что это наша вина. Как будто мы способны сказать «нет» богам и Первозданным.

– Не думаю, что это вина смертных, – поправил он.

Я опустила руки, отступая назад. И отвернулась от Эша прежде, чем сделать что-нибудь безрассудное. Например, схватить низенький столик и швырнуть в него. Я пересекла комнату и остановилась перед дверью на балкон. Неужели Колис не знает, что происходит? Или ему все равно? Я посмотрела на руки. Не могла поверить. Он же Первозданный Жизни.

Но как он может не знать? Он самый могущественный из всех Первозданных. Король богов.

– Как такое допускает король богов? – спросила я.

Перед глазами возник его образ в Солнечном храме. «Избранный, ты достоин». Я вздрогнула.

– А с чего ты решила, что он запретит это? Только потому, что он Первозданный Жизни? – В тоне Эша прозвучала резкость. – Думаешь, его это волнует?

Я повернулась к нему. По выражению его лица ничего нельзя было понять.

– Да. Я так решила.

Он поднял бровь.

– Тогда ты знаешь о Первозданных еще меньше, чем я считал.

Сердце глухо заколотилось в груди.

– Ты в самом деле полагаешь, что Колис не имеет ничего против зверского обращения с Избранными?

Его ледяной взгляд столкнулся с моим.

– Я бы не посмел предположить, что ваш Первозданный Жизни может быть таким жестоким.

По мне пробежала волна гнева.

– Почему он такое позволяет? Почему вообще кто-то такое делает? – Я вспомнила, что сказала Эйос. – Не может быть, что из-за слишком долгой жизни это единственный способ получить удовольствие и развлечься.

– Я не способен ответить на этот вопрос, даже не могу сказать, это из-за утраты человечности или они просто считают смертных существами ниже себя. Не знаю, что именно развращает и отравляет их умы, если они в конце концов начинают творить такое. Не понимаю, как можно находить удовольствие в боли и унижении других. – Эш подошел ближе. – Я почти жалею, что ты об этом узнала. По крайней мере, так скоро. Некоторые вещи лучше никогда не знать.

– Для тех, кто не имеет к этому отношения, – возможно. Но для Избранных? Для их родных? Им внушают, что это честь. Люди желают стать Избранными, Эш. Разве это правильно?

– Нет.

– Это нужно прекратить. Ритуалы. Все это представление с Избранными. Нужно прекратить.

В его глазах мелькнула гордость, но это произошло так быстро, что уверенности у меня не было.

– И как ты предлагаешь это сделать? – спросил он. – Думаешь, смертные поверят, если сказать им правду?

– Наверное, нет, если скажет другой смертный. – Я это даже не рассматривала. – Но поверят богу. Поверят Первозданному.

– Думаешь, люди поверят Первозданному Смерти?

Я замолчала.

– Даже если к ним придет другой Первозданный и покажет, что на самом деле происходит, они будут возражать. Гораздо легче жить во лжи, чем признать, что тебе лгали.

Я уставилась на него, рассматривая холодные линии и углы его лица. В его словах сквозила правда. Печальная, суровая правда.

– А что делаешь ты?

Его глаза искали мой взгляд.

– Я не сижу сложа руки, даже если так кажется. – В радужку его глаз просочились клубы итера. – Я даю убежище таким людям, как Эрлина.

– Ты… ты спас ее? Привез сюда?

– Я всего лишь спрятал ее. Как сделал с другими Избранными. Стараюсь прятать как можно больше, не привлекая внимания, – сказал он, и под его кожей собралась тьма.

Всего лишь спрятал? Будто это пустяк. Но достаточно ли этого? Нет. За долгие годы забрали тысячи Избранных. Но это уже кое-что.

– Они по-прежнему в опасности? – спросила я. – В Лифи бывают другие боги. Они могут их узнать?

– Всегда есть риск, что их увидит кто-то знакомый. Люди это знают. – На его скулах заходили желваки, и он перевел взгляд на незажженный камин. – В основном нам везло.

– В основном, – тихо повторила я, вспомнив девушку, которая пропала, и как неохотно говорил о ней Эктор. – Пропавшая девушка, Джемма, была Избранной?