Тень и Коготь

– Далеко, – ровно, рассеянно ответил Иона. – Далеко, и весьма. Погоди-ка минутку…

Подойдя к берегу реки, он зашвырнул васкулюм подальше, так что воды сосуд коснулся почти на самой ее середине, и вернулся ко мне.

– А нам самим эти твари не пригодились бы? – спросил я. – Вряд ли те, кто натравил их на нас, на сем успокоятся, а значит, лишнее оружие не помешает.

– Нас они не послушаются, да и мир без них только лучше, как сказала одному мяснику жена, отхватив его мужские причиндалы. А теперь едем-ка отсюда. Вон, к нам уже кто-то идет.

Взглянув, куда он указывает, я увидел двух путников, бредущих вдоль дороги пешком. Тем временем Иона подхватил повод своего дестрие, пившего из реки, и приготовился вскочить в седло.

– Постой, – сказал я. – Или отъедь на пару чейнов и подожди меня там.

Вспомнив о кровоточащем обрубке руки обезьяночеловека, я словно увидел в воздухе, среди деревьев, неяркие, багряные с алым огни собора, сунул руку поглубже за голенище и извлек из сапога Коготь.

Именно в эту минуту я впервые увидел Коготь при свете дня. В лучах его самоцвет засверкал, словно само Новое Солнце, и не только синью – всеми красками, от фиолетового до ярко-голубого. Положив его на лоб улана, я пожелал, чтоб тот ожил.

– Едем! – окликнул меня Иона. – Что ты там делаешь?

С ответом я не нашелся.

– Эй, а он ведь, похоже, жив! – крикнул Иона. – Скорей, прочь с дороги, пока он пику не отыскал!

– Господин! – негромко донеслось издали.

Голос был мне знаком. Обернувшись, я бросил взгляд вдоль заросшей травою дороги.

– Господин!

Один из путников помахал мне рукой, и оба перешли на бег.

– Это Гефор, – сказал я.

Однако Ионы и след простыл. Я снова взглянул на улана. Оба глаза его были открыты, грудь мерно вздымалась и опадала. Стоило мне убрать с его лба Коготь и спрятать камень за голенище, улан сел. Я закричал Гефору со спутником, чтобы те поскорей убрались с дороги, но они меня, очевидно, не поняли.

– Ты кто такой?

– Друг, – ответил я.

Изрядно ослабший, улан завозился, пытаясь подняться. Я подал ему руку и помог встать. Около минуты он изумленно таращился на все вокруг – на меня и на пару, со всех ног бегущую к нам, на реку, на деревья, а дестрие – даже собственного, терпеливо дожидавшегося всадника поодаль – здорово испугался.

– Где это мы?

– Всего лишь на старой дороге вдоль берега Гьёлля.

Улан, покачав головой, стиснул виски ладонями.

Передо мной, задыхаясь от быстрого бега, точно дурно вышколенный пес, прибежавший на зов и ждущий за послушание ласки да похвалы, остановился Гефор. Его спутник, отставший на добрую сотню шагов, яркой одеждой и неопрятным, потасканным видом напоминал мелочного торговца.

– Г-г-господин, – заговорил Гефор, – ты и п-п-представить не в силах, сколько х-х-хлопот, сколько трудностей, сколько невосполнимых утрат пережили мы по пути, догоняя тебя по неприступным горам, по бурным волнам морей, по б-б-бескрайним иссохшим равнинам сего прекрасного мира! Что я, в‐в-верный твой раб, если не оп-п-пустевшая раковина, добыча тысячи волн, занесенная в этот безлюдный край лишь потому, что вдали от тебя не з-з-знаю покоя? От-т-ткуда тебе, господин мой, чьи когти алы, как кровь, знать, скольких трудов стоила нам сия в‐в‐встреча?

– Если вспомнить, что тебя я оставил в Сальте пешим и последние несколько дней ехал к северу на неплохом скакуне, то… надо думать, изрядных.

– Именно! Именно! – подтвердил Гефор, многозначительно взглянув на спутника, как будто мое замечание подтверждало нечто, сказанное тому прежде, и опустился в траву, передохнуть.

– Я – корнет Мина, – медленно проговорил улан. – Кто ты?

Гефор, будто кланяясь, закивал головой.

– Г-г-господин – благородный Севериан, служащий самому Автарху (урина коего – что вино для его подданных) в Гильдии Взыскующих Истины и Покаяния. Я же – Г-г‐гефор, его ничтожный слуга, а это Бевзек, также его ничтожный слуга. Полагаю, человек, только что ускакавший отсюда, тоже служит ему.

Я жестом велел ему помолчать.

– Мы – всего-навсего бедные путники, корнет. Увидев тебя лежащим без чувств, решили прийти на помощь. Минуту назад мы сочли тебя мертвым; должно быть, ты едва-едва разминулся со смертью.

– Где мы? – снова спросил улан.

– На дороге к северу от Квеско, – услужливо ответил Гефор. – Мы с Бевзеком, г-г-господин, плыли за тобою на боте, глухой ночью, по широкому, буйному Гьёллю, а в Квеско сошли на берег. Трудились, отрабатывая проезд, и палубными, и на шкотах! Плавание вверх по реке, в то время как с-с-счастливцы, направляющиеся в Обитель Абсолюта, с ревом п-п-проносятся над головой, кажется столь тягостно медленным, однако б-б-бот шел вперед, спали мы или бодрствовали, и вот мы догнали тебя!

– В Обитель Абсолюта? – пролепетал улан.

– Думаю, она отсюда недалеко, – сказал я.

– Тогда мне надлежит соблюдать сугубую бдительность.

– Уверен, вскоре сюда подоспеет один из твоих товарищей.

С этим я изловил своего дестрие и взгромоздился на его широкую спину.

– Но, г-г-господин, ты ведь не собираешься покинуть нас снова? Бевзеку довелось лицезреть твое искусство лишь дважды!