Тень и Коготь

– Ты вернулся к нам как раз вовремя. Как нельзя более вовремя! Сегодня вечером мы даем представление, и, не подоспей ты, я был бы вынужден нанять вместо тебя одного из этих малых. Рад, рад тебя видеть! Я ведь должен тебе кое-какие деньжата, помнишь? Не так уж много, и, между нами говоря, по-моему, монеты фальшивые, однако долг есть долг, а долги я плачу всегда.

– Боюсь, я ничего подобного не припоминаю, – ответил я, – а стало быть, сумма вправду невелика. Если с Доркас все в порядке, я готов вовсе забыть о ней – дай только что-нибудь поесть да покажи, где тут можно спокойно поспать хоть пару страж.

Острый нос доктора на миг поник книзу, на лице отразилось искреннее сожаление.

– Спать можешь сколько угодно, пока остальные тебя не разбудят, а вот еды у нас, боюсь, нет. Бальдандерс, понимаешь ли, ненасытен, точно лесной пожар. Распорядитель тиаза обещал сегодня доставить что-нибудь для всех нас, – пояснил он, неопределенно махнув тростью в сторону беспорядочной россыпи шатров, – но, боюсь, это произойдет никак не ранее середины утра.

– Возможно, оно и к лучшему. На самом деле я слишком устал, чтобы есть, но если ты покажешь, где можно прилечь…

– Что у тебя с лицом? А, впрочем, неважно – замажем гримом. Сюда!

Не дожидаясь ответа, доктор Талос рысцой устремился вперед. Последовав за ним сквозь лабиринт растяжек, я оказался перед светло-лиловым куполом. У входа стояла тележка Бальдандерса, и я наконец-то поверил, что вновь отыскал Доркас.

Когда я проснулся, все вышло, как будто мы с нею вовсе не расставались. Неяркая миловидность Доркас осталась прежней; блеск Иоленты, как обычно, затмевал ее, однако стоило нам оказаться втроем, мне неизменно хотелось, чтоб Иолента поскорее ушла и не отвлекала меня от Доркас. Приблизительно через час после того, как все мы проснулись, я отвел Бальдандерса в сторону и спросил, отчего он бросил меня в лесу, за Вратами Скорби.

– Я же шел не с тобой. Я шел с моим доктором Талосом, – неспешно проговорил он в ответ.

– И я тоже. Мы могли отправиться на его поиски вместе, отчего оба бы только выиграли.

Долгая пауза. Казалось, я чувствую тяжесть его мутного взгляда на лице. В невежестве своем я подумал, как было бы ужасно, обладай Бальдандерс энергией и волей, необходимой для гнева.

– А ты был с нами, когда мы покидали город? – наконец спросил он.

– Конечно. И Доркас, и Иолента, и я – все мы были с вами.

Вновь долгая пауза.

– Значит, мы там вас и нашли.

– Да. Ты разве не помнишь?

Бальдандерс тяжеловесно покачал головой, и я заметил седину, серебрящуюся в густой щетке его жестких волос.

– Однажды утром я проснулся, гляжу – вон он ты. Думал, думал. А потом ты от меня ушел.

– Тогда обстоятельства были другими: мы же договорились о встрече.

(Тут мне вспомнилось, что держать слово я не собирался, и сердце мое защемило от стыда.)

– Так мы и встретились, – отрешенно сказал Бальдандерс, а затем, видя, что ответом я не удовлетворен, добавил: – Для меня все, кроме доктора Талоса… не взаправду. Не настоящее.

– Твоя преданность весьма похвальна, однако ты, может быть, помнишь, что он хотел взять с собой не только тебя, но и меня?

Сердиться на этого добродушного, скудоумного великана было решительно невозможно.

– Здесь, на юге, мы скопим денег, а после отстроимся заново, как уже строились, когда там обо всем позабыли.

– Тут север, не юг. Но – да, ваш дом, если не ошибаюсь, был уничтожен?

– Сгорел, – ответил Бальдандерс, и в его глазах словно бы отразились отсветы пламени. – Прости, если я тебя невзначай обидел. Я так долго думал только о замке да о работе…

Оставив его сидеть в одиночестве, я отправился осматривать наше театральное хозяйство – откровенно признаться, нисколько в том не нуждавшееся, да и что я мог там углядеть, кроме очевидной нехватки того и сего? Вокруг Иоленты столпилось множество балаганщиков, и доктор Талос, разогнав их, велел ей уйти в шатер. Не прошло и минуты, как из шатра донесся смачный удар тростью по мягкому, и доктор вышел наружу – с улыбкой, но все еще не на шутку рассерженный.

– Она ни в чем не виновата, – заметил я. – Ты ведь сам понимаешь, как она выглядит.

– Слишком броско. Кричаще сверх всякой меры. Знаешь, что мне в тебе нравится, сьер Севериан? Ты отдаешь предпочтение Доркас. Кстати, куда она подевалась? Ты видел ее после того, как вернулся?

– Предупреждаю, доктор: ее бить не смей.

– Об этом я даже не помышлял. Опасаюсь только, как бы она не заблудилась.

Удивление в его взгляде убедило меня, что он не кривит душой.

– Мы даже поговорить толком не успели. Она отправилась принести воды.

– Весьма смелый поступок с ее стороны, – сказал доктор и, видя мое недоумение, добавил: – Она боится воды. Ты же наверняка замечал. Отнюдь не грязнуля, но моется, не входя в воду глубже длины большого пальца, а когда идем через мост, дрожит и цепляется за Иоленту.