Тень и Коготь

Подойдя к устройству, поначалу принятому мною за столик со стеклянной столешницей, он поместил кусочек стали на полку внизу. Полка немедля озарилась светом, заструившимся от стекла вниз, хотя над стеклом никаких источников света не было. В лучах его стальное кресало разрослось до размеров небольшого меча, а бороздки на месте зубчиков, ударами коих высекают из кремня искру, у меня на глазах превратились в округлые, плавные очертания букв.

– Ближе не подходи, – велел андрогин. – Если ты не прочел письма прежде, то и сейчас не должен читать его.

Возражать я не стал и какое-то время попросту наблюдал за ним, склонившимся над небольшим предметом, привезенным мною из лесного царства Водала. Наконец он заговорил:

– Значит, тут ничего не попишешь… придется биться на два фронта. Но это тебя не касается. Видишь тот шкаф, с резьбой, изображающей затмение солнца, на дверце? Открой его и вынь книгу, которую найдешь внутри. Вот на этот пульт можешь ее положить.

Не на шутку опасаясь какой-нибудь западни, указанный им шкаф я все же открыл. В шкафу оказалась одна-единственная книга чудовищной величины – нечто едва ли не в мой рост высотой и добрых два кубита в ширину. Казалось, ее крапчатый переплет сине-зеленой кожи уставился на меня, будто мертвое тело из поставленного стоймя гроба, с которого я сдвинул крышку. Вложив меч в ножны, я подхватил огромный том обеими руками и опустил на пульт. Андрогин спросил, доводилось ли мне видеть эту книгу раньше, и я ответил, что нет.

– По-моему, ты ее испугался, и… и словно бы… словно бы отворачивался от нее, пока нес.

Говоря все это, он раскрыл книгу. Первую страницу сплошь покрывали убористые алые письмена, но язык этот был мне незнаком.

– Это предостережение ищущим путь, – пояснил андрогин. – Прочесть тебе?

– Мне показалось, – поневоле сорвалось с моего языка, – будто в коже переплета виден мертвец, и мертвец тот – я сам.

Андрогин вновь закрыл книгу и провел по обложке ладонью.

– Эти переливчатые, «павлиньи» красители – просто работа давным-давно ушедших от нас мастеров… а линии и завитки под ними – всего лишь шрамы на шкуре замученных животных, следы от шипов да рубцы от кнута. Но если тебе страшно, продолжать вовсе не обязательно.

– Открой ее, – сказал я. – Покажи мне карту.

– Карты здесь нет. Книга и есть путь, – отвечал андрогин и с этим откинул в сторону обложку вместе с первой страницей.

В тот же миг меня ослепило, словно разрядом молнии посреди темной ночи. Казалось, следующие страницы, выкованные из чистого серебра, безукоризненно отполированные, отразили и сделали во сто крат ярче все отблески света, какие бы их ни коснулись.

– Это же зеркала, – сказал я и тут же понял: нет, это вовсе не зеркала, а те самые штуки, для которых в языке нашем нет иного названия, кроме «зеркал», что меньше стражи тому назад вернули Иону к звездам. – Но откуда в них возьмется энергия, если они не обращены одно к другому?

– Вспомни, как долго они были обращены одно к другому, пока я не открыл книгу, – отвечал андрогин. – Теперь мощность поле какое-то время сохранится. Ступай, если осмелишься.

Но я не осмелился. Не успел он завершить фразы, как в сиянии над открытыми страницами возникло некое существо – ни женщина, ни бабочка, но отчасти и то и другое, и я, подобно тому, как мы, видя гору на заднем плане какой-нибудь картины, понимаем, что в действительности она огромна, словно остров, понял, что вижу это существо лишь издалека. На деле же его крылья преодолевали протонные ветры межзвездных пространств, а вся Урд вполне могла оказаться ничтожной пылинкой, потревоженной их взмахами. Стоило мне приглядеться к нему, оно тоже начало вглядываться в меня – примерно так же, как андрогин совсем недавно вглядывался в петли и завитки на стали под стеклом. Замерев, существо повернулось ко мне и расправило крылья, словно бы с тем, чтоб я смог разглядеть их во всех подробностях. Крылья его были испещрены множеством глаз.

Андрогин шумно, будто захлопнув дверь, закрыл книгу.

– Что ты увидел? – спросил он.

Думать я был способен только о том, что мне больше не нужно смотреть на страницы, и посему ответил:

– Благодарю тебя, сьер. Кто бы ты ни был, отныне и впредь я – твой слуга.

Андрогин кивнул.

– Возможно, когда-нибудь я тебе об этом напомню, но снова спрашивать, что ты увидел, не стану. Возьми, утри лоб. Зрелище… оставило отпечаток.

С этими словами он подал мне лоскут чистой ткани, и я послушно утер лоб, так как чувствовал, что кожу лица щекочут струйки испарины, а когда вновь взглянул на тряпицу, она оказалась алой от крови.

– Нет, ты не ранен, – сказал андрогин, словно прочел мои мысли. – По-моему, врачи называют это явление «гематидроз». Под влиянием сильных чувств мелкие кровеносные сосуды под кожей местами… а порой и по всему телу… лопаются при обильном выделении пота. Боюсь, на лбу у тебя вскоре появится изрядный кровоподтек.