Тень крыла

Но еще было рано. Здесь меня ждала могила отца, а за тем берегом где-то дышал мой брат.

Это Гао Фэнь, даже узнав от Почтенного Гу, что тот человек похоронен у реки Зеленого Карпа, не могла отыскать его могилу, а У Минчжу уже нечего было бояться и нечего скрывать.

Поздно лучше, чем никогда. Поздно ближе, чем никогда. Поздно можно успеть и в этой жизни.

Я шла на солнце, закрываясь от него ладонью. Оно жгло меня, но я знала настоящую силу пламени. Я знала настоящую силу боли. Мне не было до него дела. Следы вчерашнего кошмара заботливой рукой были покрыты мазью. Пока я спала, Бай Син успел позаботиться даже об этом. Как будто мне и правда могли навредить эти жалкие ранки. Ему не стоило заботиться обо мне так. Но его не было рядом, чтобы я могла сказать ему об этом вслух. Да и разве я смогла бы сказать ему?

«Чжу-эр, почему ты не спишь?»

Это был всего лишь сон, который пытался обмануть меня. Ведь я знала, что Синфу жив, а отец никогда бы не позвал меня с собой. Отец знал, отец видел, отец бы не стал. Это я. Это всего лишь я устало мечтала уснуть.

Тишина отскакивала от черных камней тонущим солнцем. Я не звала его с собой. Я шла к своей темноте, и чтобы разглядеть ее, мне не нужен был свет. Я шла, зная, что даже в темноте сумею дойти.

Я нашла могилу отца к вечеру. На высокой каменной табличке было высечено его имя: «Здесь покоится великий мечник У Чжичэн». Мои пальцы коснулись холодных росчерков. У Чжичэн. Ни слова о Вороне, ни слова о Дворце Золотого Крыла. Дядя Бай Фэн знал. Он ведь знал моего отца куда дольше, чем я. Он знал его лучше меня. Мой отец никогда не хотел нести это бремя. Мой отец. Пройдут годы, и земля забудет, кем он был и что произошло на Горе Ворона и на Горе Лотоса. А забредший путник, увидев эту могилу, отдаст поклон славному воину.

– Отец, твоя дочь вернулась.

Я поклонилась перед его табличкой и окропила вином землю. Я верила, Цзянь Фэн не стал бы ворчать, если бы знал, что я украла его кувшин для поминального ритуала.

Ценители вина и смерти. И прежде смерти, чем вина.

– Отец, однажды и Синфу почтит твою память. Он жив, теперь он даже знает, где могила нашей матери. Однажды он придет и на твою. Не вини его за то, что он совсем не рад быть твоим сыном. – Я глотнула вина и закашлялась. – Отец, я знаю, ты не станешь винить нас. Не вини меня. Мое перо на запястье пылает, я дошла до конца, у меня не было выбора. Но ты ведь рад, что твоя дочь выжила и огонь не разорвал ее? Ты ведь рад, что я смогла снова увидеть нашего Синфу? Ты ведь рад, что тогда я не спрыгнула в пропасть?

Он не отвечал. Я знала, знала. Могилы молчали, и даже воспоминания смывались рекой времени. Я так хотела помнить его тем высоким, статным, в черных золоченых одеяниях, с мечом, усмиряющим огонь. Мой отец. Но как бы я ни призывала память, когда он оборачивался, я видела его умирающие глаза и кровь, отравленную чужой ненавистью.

Одно солнце заходит, восходит другое.

Я только почувствовала ветер – кто-то опустился рядом со мной и отдал поклон. Чьи-то пальцы мягко забрали кувшин из моих рук, и тонкая нить вина оросила могилу.

Я знала. Я ведь всегда чувствовала его присутствие.

Бай Син снова поклонился. Я зажмурилась, будто от страха услышать его разговор с моим отцом.

– Чжу-эр.

– Глава Бай Фэн выбрал хорошее место для его могилы. Моему отцу бы понравилось.

– Отец часто приходил сюда. Я знаю, что он до самой смерти винил себя в том, что произошло.

– Отец не хотел бы, чтобы его друг умирал в сожалениях, – прошептала я.

– Твой отец доверил тебя мне, но я не сумел о тебе позаботиться.

– Помимо меня тебе доверили куда большее – твою семью и твое Учение.

– Чжу-эр…

– Я не понимала, Бай Син, я не понимала, почему он не отказался от места Главы и не отдал власть дяде. Тогда, когда я только оказалась в отряде Цзе Цзина, я постоянно думала об этом и представляла, как мы могли бы жить, если бы мой отец не умер, если бы не было ни Горы Ворона, ни дяди. Я тогда совсем не понимала. Я мечтала, чтобы ничего этого не было, а мы были. Живыми.

Великий мечник У Чжичэн. Если бы только он был лишь великим мечником. Если бы только судьба не начертала ему взять в руки меч Ворона.

– Все то время дядя только и делал, что подрывал его власть и мир, держащийся лишь на вере наших отцов. Я слышала, тогда я слышала, как здесь говорили, что Вороны убивают, крадут, что еще мы делали? Я слышала и не понимала, я верила, что мой отец ничего не знал об этом. Он ведь и не знал. У Баолин был вторым человеком в Учении, У Баолин хотел стать первым. И тогда… тетушка Цзюань, она ведь обвинила отца в смерти ее мужа. Но отцу не нужна была смерть господина Ду.

– Твоему отцу было сложно удержать власть.