Тень крыла

– Поэтому я и спрашивала себя, зачем он так держался за нее, почему отдал не ее, а свою жизнь, нас всех? Я не понимала его. Когда мне было страшно и холодно, я совсем не понимала его. Поэтому я мечтала только о том, чтобы забрать брата и спрятаться. Но потом поняла. Уйти и бросить все, спасти себя и позволить пламени разгореться с новой силой? Бай Син, мой отец пытался удержать мир до последнего. Мой отец пытался, как мог. И сколько мог.

– Чжу-эр, наши отцы дали клятву, что никогда не будут враждовать, что мой отец не станет открывать свитки Пагоды Равновесия, а дядя Чжичэн не откроет Запретные Залы.

– Но это не спасло их, это не спасло нас. В детстве ты пытался заставить меня учиться, думая, что мне, как и тебе, суждено стать Главой и вести за собой людей, но жизнь распорядилась иначе. Мне был доверен только один человек, и я не сумела уберечь его.

– Твой брат – всего лишь ребенок, который верит тем, кто его вырастил. Однажды он увидит, что мир больше, чем вечная вражда, а небеса выше, чем полет священных птиц.

– Раньше, чем это произойдет, над нами вновь взойдет алый рассвет. Даже если меч Трехлапого Ворона вновь упокоиться в водах Лотоса, а я буду весь свой век убеждать брата, что вражда – это река в Преисподнюю, ничего не выйдет. Лишь одна спокойная жизнь, или даже ее половина. А потом земля вспыхнет вновь, кто-то достанет меч и захочет пробудить огонь. И будет чудом, если та рука не окажется рукой моего брата.

– Одна спокойная жизнь может стать началом спокойной вечности.

– Ты ведь не веришь в это, я знаю. Ты просто хочешь спокойной жизни девочке, что пряталась от тебя под мостом.

– Почему я не могу желать тебе спокойной жизни?

– Потому что ты всегда знал, что это не наш путь. Мы вырастем, и на наши плечи ляжет камень из тысячи жизней. А чтобы нести его, нужно самому стать камнем. Ты знал это, а я все дурачилась и мечтала, чтобы молодой господин Бай проводил время со мной, а не со скучными свитками. Ты всегда понимал все быстрее.

– Чжу-эр…

– Я знаю. Ты бы забрал мой камень и взвалил бы на себя оба, но я достаточно сильна, чтобы нести его сама.

– Я знаю.

– Поэтому я хочу снять печать с Воронов.

– Слишком большой риск.

– Как будто Глава Бай Син когда-то боялся рисковать.

– Я не хочу рисковать тобой.

– Будь это не я, ты бы согласился?

– Будь это не ты, разве я позволил бы кому-то предлагать такой план?

– Значит, никто, кроме нас, не сможет сделать это. Даже наши отцы не решились.

Бай Син молчал. Ночь набрасывалась на нас холодом реки, ночь скрывала могилу, даруя покой великому мечнику У Чжичэну. Но мы все еще были живы, и я все еще ждала его ответа.

– Пообещай, что во всем будешь честна со мной.

– Обещаю.

– Хорошо.

Бай Син отдал последний поклон моему отцу и поднялся, протягивая мне руку.

18

С той ночи Бай Син больше не заговаривал о запечатанных Воронах, но я знала: раз он дал мне обещание, то сдержит его. Я могла не верить себе, но я верила ему. И лишь надеялась, что его вера в меня будет сильнее его любви.

И все-таки я нерешительно медлила, прежде чем сказать ему, что Шэ Яо будет ждать меня через несколько дней в Шаньлу. Бай Син же даже не поднял головы, лишь кивнул. Я облегченно улыбнулась и хотела добавить: «Видишь, я честна с тобой», но по его напряженному лицу поняла, что он не оценит шутки. Я лишь тихо вышла, оставляя Бай Сина наедине с его заботами. Я не хотела вмешиваться в дела Учения, я не хотела, чтобы его люди видели, что он позволяет вмешиваться дочери Воронов. Или я боялась, что он и сам не позволит мне подойти ближе. Было достаточно того, что все в Учении знали: Глава Бай принял У Минчжу как свою жену и не допустит непочтительного обращения к ней.

Я чувствовала: все ждут, что разразится буря. И у этой бури будет мое имя.

Когда пришло время, я почти с радостью сбежала с Горы Лотоса, чтобы вновь смешаться с гудящей толпой Шаньлу. Этот город еще не забыл Гао Фэнь. Это город посмеивался надо мной, но не расступался в страхе. Этот город дышал теплом лапши матушки Динь и терпким вином из соседней лавки. Я не спешила. Я знала, Черный Змей и сам отыщет меня. И лучше позже, чем раньше. Но прежде чем я успела выиграть битву против второй порции лапши, ко мне подбежал мальчик-разносчик.

– Если сестрица не боится змей, я могу показать ей большого черного.

Сестрица бы и хотела бояться их, сестрица бы и хотела вручить этому ребенку медную монетку и отправить обратно, но сестрица могла лишь улыбнуться и позволить сорванцу увести ее прочь от живого рынка.

– Сюда, сестрица.

Моя улыбка исчезла, когда я поняла, что мальчик ведет меня к весеннему дому госпожи Жоу. Это был недобрый знак, но куда бы он ни указал, я не могла свернуть.

Шэ Яо. Я и правда не хотела видеть его. Он был слишком умен, слишком предан У Баолину и знал обо мне слишком много.

Черный Змей ждал меня в Павильоне Орхидеи, в том самом, где я когда-то заключила сделку с Цзянь Фэном и советником Ду.

– Что за чудесное место вы выбрали, господин Шэ.

Я вошла, прикрывая беспокойство улыбкой.

– Госпожа Минчжу. – Он поднялся мне навстречу. – Или мне стоит называть вас госпожа Бай?