Тень крыла

Бай Син кивнул и ринулся в центр озера. Теперь он держал оба меча. Он выпустил их силу – огонь пытался пожрать лед, но холод лишь усмирял пламя – равновесие. Сеть накрыла озеро, прежде чем разверзлась пропасть. Тишина. Я замерла, мне была видна лишь сеть, сплетенная силой мечей. Тишина растекалась, будто ставила точку. Я слышала лишь свое дыхание. Ничего не происходило. Я пыталась вглядеться в лицо Бай Сина. Ничего не происходило.

Я хотела подбежать, я хотела сорваться, я хотела взглянуть в эту замершую бездну, столько лет втягивающую в себя сердца людей, но стоило мне сделать шаг, сеть дрогнула – на секунду огонь вспыхнул ослепляющими перьями. Вороны. Они и правда были здесь. Они и правда были.

– Ты обещала.

Я замерла. Я не сделала больше ни шагу. Я хотела видеть, как он уничтожит птицу, поражая ее священными мечами. Но вместо этого он прыгнул в пропасть, и я почувствовала, как земля впивается в мои ладони.

Бай Син.

Ты обещал.

9

Я ничего не видела. Мне кажется, я закричала. Или страх сжал мое горло шипами. Только я не дышала, пока первая тень не просочилась сквозь огненно-ледяную сеть. Черная тень-птица. Ее перья чадили дымом, но больше не горели. Она с криком впилась в небо и растворилась. Лунный диск вновь смотрел чистым, незапятнанным оком.

Пожалуйста.

Пожалуйста!

Боль пронзила мое запястье – одна из девяти линий огненного пера погасла.

Пожалуйста!

Вторая тень вырвалась из бездны, на ее крыльях догорали языки пламени, но они разлетелись и растаяли. А потом и тень исчезла.

Боль в руке стала жечь сильнее. Я сжала пальцами запястье и тут же забыла о ней.

Время вдруг растянулось бесконечной дорогой, витками сводящей минуты в неподвижность. Я ничего не чувствовала. Будто этот воздух уже растворил меня. Я хотела раствориться в пропасти, только бы видеть Бай Сина. Третья тень, за ней четвертая.

Пожалуйста.

Я не знала, кого молить. Я лишь хотела, чтобы он вернулся.

Пятая птица вырвалась и развеялась.

Ночь горела моим дыханием. Я не слышала. Ничего, кроме отчаянной мольбы, разрезающей мою грудь на части. Больше никого не было: ни У Баолина, ни Шэ Яо, ни людей там, внизу, обнаживших мечи. Только эта пропасть, только эти тени, только он, обещавший мне.

Шестая тень окрасила лунный диск огненным всполохом, но и она погасла. Она погасла, а затем взметнулись еще два крыла.

Пожалуйста.

Пожалуйста.

Вылетел восьмой Ворон, и мир замер. Земля тянула меня в свой холод, а время в свои тиски. Я ждала, но минуты оседали на моих волосах обжигающим страхом. Последний. Последний. Проклятый Ворон. Я начала чувствовать, будто пепел прожигает мою кожу, мне хотелось подняться и побежать. Мне хотелось закричать, мне хотелось разорвать сеть и прыгнуть.

«Ты обещала».

Его слова сковывали меня ледяными прутьями. Я не могла. Даже если я погубила его. Я не могла подойти, я не могла коснуться. Я обещала ему, что буду верить. Я не могла обмануть его еще раз.

Мои обещания.

Его обещание.

Я вздрогнула, девятая тень взвилась огненным столбом и прожгла сеть, но она не успела коснуться небосвода. Паутина ночи сжала ее и и обратила в пепел.

Последний. Последний.

Я сорвалась, раздирая ладони. К краю, к нему. Я хотела закричать, но не вырвалось ни звука. Пропасть погасла.

Ты обещал. Обещал.

Молчание смеялось над нашими клятвами. Небо смеялось над нашими клятвами. У Минчжу всегда смеялась в ответ. У Минчжу всегда сражалась в ответ. Всегда – я больше не чувствовала этого слова. Ничего не имело значения.

Луна равнодушно плыла, а я плакала.

10

Время. Не знаю, что бы я делала с ним – остановила бы или сожгла его тонкую нить, развернула бы его назад, обратно, туда, где сон обнимал теплом, где У Минчжу открывала Запретные Залы, где У Минчжу отталкивала его, где Гао Фэнь бежала с Горы Лотоса, где Гао Фэнь вызвала его на бой, где Гао Фэнь вонзила нож в волка и сбросила его в пропасть, где У Минчжу, дрожа от страха, спасалась бегством, где ее пальцы впервые почувствовали холод смерти. Поменять, исправить, солгать, спасти – времени больше не было. Только пустота, заполняющая собой черную ночь.

Пусто. И тихо.

– Ты… – чья-то ненависть накрыла меня глухим звуком. Чья-то ненависть развернула меня, чья-то ненависть думала, будто еще может коснуться меня.

Я не сразу узнала голос. Дядя.

– Что это было? Что вы сделали? Ты предала нас!

Я не сразу поняла, что их больше не сдерживает сила меча. Больше ничего не осталось. Вороны погасли тенью. Силы рассеялись. Перо на моем запястье стерлось. Только глаза У Баолина заливались красной ненавистью. Что мы сделали? Он видел сам. Он мог догадаться.

– Все, – прошептали мои губы, – все…

Или это не я? Быть может, это пустота ответила и рассмеялась, раскалывая его неверие и страх.

– Ты даже хуже своего отца! Ты…