Тень крыла

– Хорошо, что ты помнишь, – прошептал Бай Син, крепче обнимая меня.

– Тебе нравится эта история?

– Совсем наоборот. Я хочу только, чтобы наша не стала похожа на их. Пообещай, что никогда не покинешь меня, как Чанъэ покинула Хоу И?

– Обещаю.

Бамбуковый фонарик все еще ждал своего часа, когда утром мы проводили госпожу Сун, ее кузена и Лу-Лу. Цзянь Фэн простился со мной строгим поклоном, я с ним – мимолетной улыбкой. Вскоре после того, как они покинули Гору Лотоса, воздух и правда стал холоднее. Осень уже дышала белыми облаками.

Бамбуковый фонарик все еще ждал своего часа, когда украшенные дворы беззвучно приветствовали меня алым ветром. Время уже наступало, время растворялось, время вновь насылало холод, и я просыпалась от долгого летнего сна.

Бамбуковый фонарик все еще не был разбужен, когда я сидела у водопада Усталых Брызг, зная, что в этот час Бай Син собирает Стражей в Зале Белых Звезд и передает указ: в Ночь Середины Осени все обитатели Горы Лотоса должны спуститься к реке Зеленого Карпа и там поприветствовать Луну. Такова была традиция этих мест – запускать фонари не в небо, а по воде. Бай Син уверял меня, что даже если кто-то и заподозрит неладное, не посмеет ослушаться. Я верила ему, и все же ничуть не удивилась, когда Призрак Вэнь налетела на меня с ненавидящим взглядом. Ее веер разбивал воздух ледяным ветром, мечтая лишь об одном: острым пером пройтись по моему горлу и выпустить огненную кровь.

– Я так и знала, что ты не успокоишься! Лучше бы ты и правда спрыгнула в пропасть! Лучше бы я сама сбросила тебя туда, Гао Фэнь! Что ты задумала?

Она наступала на меня

– О чем вы, Страж Вэнь?

Я улыбнулась, позволяя ее ветру захватить меня в круг.

– Что ты задумала? Что ты сделала с Главой Баем? Отвечай!

– Зачем меня спрашивать? Вы ведь хотите только одного – моей смерти.

– Разве все это время я не давала тебе шанс? Нужно было убить тебя сразу, как только ты посмела ступить на берег Учения Лотоса.

– Нужно было.

Я ничуть не удивилась тому, что Призрак Вэнь все же пришла за моей жизнью, я не удивилась тому, что она почувствовала: надвигается что-то, способное покрыть это небо пеплом. Я не удивилась тому, что ее веер вихрем летел на меня. Мне хотелось смеяться, мне хотелось напугать ее сильнее, мне хотелось, чтобы она ненавидела меня до безумия. Как хотела ненавидеть ее я. Но ее веер замер, а ее глаза налились белым гневом. Только одно еще и могло удивить меня – человек, который отвел ее удар.

– Наставник, – прошептала я.

– Цзе Цзин! – зашипели бледные губы Призрака.

– Ты что творишь! – Старик Лоу сжал ее руку, не давая нанести новый удар.

На несколько мгновений их взгляды сцепились, и Страж Вэнь отступила.

– Я всегда знала, что ты – погибель!

Погибель. Мой смех исказил ее злобное лицо, но Старик Лоу увел ее быстрее, чем она успела наслать на меня проклятья.

– Наставник, ты вернулся?

Я отряхнула одежды и улыбнулась, готовясь встретить его взгляд. Цзе Цзин медленно обернулся. Все тот же. Я знала, что он станет ругать меня. И пусть.

– Что ты творишь, Гао Фэнь? – Его меч уже застыл у моей груди. Наставник не изменился. – Что ты творишь?

– Когда ты вернулся?

Я хотела спросить: «Зачем ты вернулся, зачем ты вернулся так не вовремя, и почему никто не сказал мне, что ты возвращаешься?»

– Гао Фэнь! Госпожа У Минчжу? Госпожа Бай? Ты забыла, что сказала мне в прошлый раз? Я должен был догадаться, что ты лжешь! Что за игру ты затеяла теперь?

– Я лгала.

– Кто научил тебя этому? Я? Выживать – да, но предавать – нет. Лао Ху и его Тигры – я слышал, ты убила их всех.

– Да, я убила их.

– Убила, потому что была сильнее? Или потому, что они хотели отобрать твою жизнь?

– Я была сильнее их.

– Чушь! В твоих руках был проклятый меч Воронов!

– Потому что я усмирила его своей кровью!

– Ты должна была сказать мне тогда, когда впервые назвала наставником, когда я принял тебя, ты не должна была лгать! А теперь…

– Если бы ты знал, ты бы не принял меня? Ты бы оставил меня умирать?

Моя ладонь легла на острие его меча.

– Да, я бы не принял тебя.

Девочка, тянувшая к нему руку. Девочка, которая хотела жить. Я не могла определить, говорил ли он правду или только хотел ранить. Девочка, которую он научил быть сильной. Он знал, как причинить мне боль. Мои пальцы сжались, выпуская кровь, а губы растянулись в улыбке. Неважно, сказал ли он правду. Неважно, лгала ли я ему. Я знала, что завтра фонарик вспыхнет и наконец разрежет темноту огненным заревом.

– Мне жаль, если я разочаровала тебя.

– Какой прок сожалеть, если я вижу, что ты не откажешься от того, что задумала?

Цзе Цзин вырвал меч из моей ладони и пошел прочь.

Он не верил моим словам. А мне и правда было жаль. Но я не окликнула его, не пошла за ним, не назвала наставником.

– Я защитил тебя в последний раз, – бросил Цзе Цзин, не оборачиваясь.

7