Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя

У графа Разумовского было пять дочерей (одна умерла еще ребенком) и шесть сыновей. Все получили европейское воспитание. Сыновья учились в Петербурге, где им преподавал Август Шлёцер, один из самых талантливых ученых-гуманитариев того времени, затем продолжали образование в Страсбургском университете. Кажется, ни одного из них нельзя причислить к малороссиянам, а некоторых вряд ли стоит считать и русскими. «Все они воспитаны были за границей, начинены французской литературой, облечены в иностранные формы и почитали себя русскими Монморанси»[1266], – писал о Разумовских Филипп Вигель.

Самым знаменитым и высокопоставленным из сыновей последнего малороссийского гетмана был Андрей Кириллович. Светлейший князь и действительный тайный советник первого класса, он помогал императору Александру I вершить судьбы Европы, а большую часть жизни провел за границей: в Неаполитанском королевстве, в Швеции и долее всего в Австрии. Известный дипломат, человек образованный и блестящий, он был не украинцем и даже не русским европейцем. Настоящий европейский космополит, Андрей Кириллович достигнет карьерных высот при императоре Александре I, таком же европейском космополите. Впрочем, жизнь в Вене, в немецком окружении (он был дважды женат, и обе его жены были австрийскими графинями), кажется, приблизила Андрея Разумовского к австрийским немцам больше, чем к другим европейским народам. Он даже принял католичество.

Родной брат Андрея, Григорий Кириллович, с двадцати лет также жил в основном за границей – сначала в Швейцарии, затем во Франции, в Австрии, посвятив свою жизнь науке. Григорий Разумовский был довольно известным ученым-натуралистом, занимался геологией. Женился на француженке, затем (не оформив развода) – на немке. В конце концов отказался от российского подданства и перешел в протестантизм.

Алексей Кириллович, как и братья Андрей и Петр, учился в Страсбургском университете, к тому же был вольтерьянцем и масоном, но его жизнь все-таки была связана с Россией. Камергер, тайный советник, сенатор, одно время – министр просвещения, он был обладателем богатых русских и украинских поместий и еще больше увеличил свое состояние благодаря браку с графиней Варварой Шереметевой. В браке у супругов родилось пятеро детей, и еще десять (пять сыновей и пять дочерей) Алексей Кириллович прижил от некой Марии Соболевской. Эта дочь берейтора сумела вытеснить графиню Шереметеву из жизни Алексея Разумовского и провести с ним целых тридцать пять лет. При этом она, кажется, была не слишком заботливой матерью. Судя по миниатюре Ж.-Д. Ехса, которая хранится в рукописном отделе Пушкинского Дома, не была эта дама и красавицей. Алексей Кириллович, несмотря на свое богатство и связи, так и не сумел выхлопотать для Марии Михайловны дворянство, хотя в ход пустил привычную и типичную для мнимых малороссийских дворян версию о «польском происхождении». Соболевскую пытались объявить вдовой польского дворянина Перовского, однако подходящих доказательств представить в Сенат не удалось. Дети Марии Михайловны и Алексея Кирилловича будут носить фамилию Перовских, но связана фамилия, по всей видимости, не с мифическим польским дворянином, а всё с тем же селом Перово.

Вигель писал, будто Алексей Кириллович «имел одну только беззаконную славу – быть отцом Перовских»[1267]. Перовские, аристократы-бастарды, сделают хорошую, даже блестящую карьеру. Лев Перовский будет министром, Николай – таврическим губернатором (его внучка – террористка Софья Перовская), Василий – оренбургским генерал-губернатором. Именно он возобновит начатую еще Петром Великим русскую экспансию в Среднюю Азию. Его брат Алексей Алексеевич одно время служил, занимая высокие должности от секретаря министра финансов до попечителя Харьковского учебного округа, пока не вышел в отставку и не посвятил себя воспитанию племянника (сына своей сестры Анны Алексеевны и статского советника Толстого) – Алексея Константиновича Толстого.

В истории литературы Алексей Перовский остался под своим псевдонимом Антоний Погорельский. Он был автором «Вечеров в Малороссии», где Малороссии почти нет.

Самое украинское из его сочинений – «Монастырка». Она вышла раньше «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Тайну пасичника Рудого Панька еще не разгадали, поэтому некоторое время Погорельского считали вполне достойным кандидатом на авторство «Вечеров»: «Я приписывал их Перовскому, хоть я вовсе в них не узнавал его», – писал Евгений Баратынский. Кто спорит, гениальность Гоголя и скромный литературный дар Погорельского несопоставимы, но здесь речь не об одном лишь таланте.

Читатель легко найдет принципиальную разницу между «Монастыркой» и «Вечерами». «Вечера на хуторе…» и «Миргород» написаны малороссиянином. Его взгляд на мир – малороссийский, украинский. Диканька, Гадяч, Миргород для него – родина, родная земля, где всё понятно, всё близко и естественно.