Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя

В биографиях нескольких русских мыслителей находим одну и ту же метаморфозу: интеллектуал дружит с украинцами, хвалит их, даже защищает от чужих нападок, однако со временем превращается в убежденного врага чуть ли не всего украинского. Виссарион Белинский прошел этот путь раньше Ивана Аксакова, Измаила Срезневского, Михаила Каткова. Еще в 1840 году Белинский снисходительно хвалил повести Грицко Основьяненко, в особенности если они выходили на русском. «Пан Халявский» представляется критику сочинением «забавным», а сам Основьяненко – писателем талантливым и остроумным[1454]. Но уже в 1841 году в «Отечественных записках» появляется рецензия Белинского на альманах «Ластiвка». Украинский альманах в гоголевское время – редкое событие, критик не мог его не заметить. А тут был особый случай. Евгений Гребенка начал собирать материалы для альманаха еще в 1838–1839 годах. Тогда он рассчитывал напечатать их у Краевского в «Отечественных записках», ради чего даже было намерение выпустить особое «литературное приложение» на малороссийском языке. Белинский, который с 1839-го заведовал отделом критики в «Отечественных записках», этой публикации помешал. Когда Гребенка все-таки сумел выпустить альманах отдельным изданием, Белинский написал рецензию. Критик не обременил себя разбором хотя бы одного сочинения, они не заинтересовали его. Белинский написал о никчемности малороссийского языка и бессмысленности малороссийской литературы: «Малороссийский язык действительно существовал во времена самобытности Малороссии и существует теперь – в памятниках народной поэзии тех славных времен»[1455], – заявил Белинский, списав, таким образом, украинский язык в музей. Современный украинский (малороссийский) для него – язык крестьян, а крестьянская жизнь «сама по себе мало интересна для образованного человека»[1456]. Поэтому украинская литература «только и дышит, что простоватостию крестьянского языка и дубоватостию крестьянского ума!»[1457], – писал критик, на время забывший, что он еще и «демократ».

Нужно быть Гоголем, чтобы заинтересовать Малороссией просвещенного читателя, но гоголей Белинский в «Ластiвке» не нашел[1458]. Он увидел среди авторов только «маленькие дарования», которых ему жаль, ведь их читатели – это всего лишь наивные малороссийские крестьяне. Год спустя, рецензируя «Гайдамаков», Белинский откажет малороссийским литераторам и в таком читателе: «…новый опыт спиваний г. Шевченка, привилегированного, кажется, малороссийского поэта, убеждает нас еще более, что подобного рода произведения издаются только для услаждения и назидания самих авторов: другой публики у них, кажется, нет»[1459]. Критик ошибся: что-что, а успех Шевченко у малороссийского читателя был грандиозным. Этот успех подтверждают и русские газеты, и литературные журналы. Русская критика вообще встречала и «Кобзаря», и «Гайдамаков», и «Ластiвку» скорее доброжелательно. Особенно хвалили Шевченко консервативные «Маяк» и «Москвитянин». В «Маяке», впрочем, была особая причина любить Шевченко: в редакции преобладали малороссияне.

Нашлись, однако, у Белинского и весьма неожиданные союзники. «Мы совершенно согласны с мнением тех, которые думают, что в наше время писать на малороссийском языке значит идти ложным путем…»[1460], – писал критик и журналист Василий Межевич в «Северной пчеле». Осип Сенковский, издатель популярнейшей «Библиотеки для чтения», вообще считал, будто авторы «Ластiвки», не исключая самого Шевченко, пишут «искусственным», «гибридным»[1461], а вовсе не народным языком. Впрочем, полиглот Сенковский малороссийского языка как раз не знал.

Но именно Белинский стал чуть ли не главным, принципиальным, последовательным и бескомпромиссным противником малороссийской литературы. Свои взгляды на малороссиян Белинский изложил в большой рецензии на первые тома «Истории Малороссии» Николая Маркевича. Собственно, это тоже не рецензия, а большая статья, написанная, как всегда, страстно и талантливо.

В своей статье Белинский сформулировал несколько идей о Малороссии и ее народе. С этими идеями знакомы многие русские, даже никогда не читавшие Белинского, но у Виссариона Григорьевича формулировки просто чеканны:

1. «Малороссия никогда не была государством, следственно, и истории, в строгом значении этого слова, не имела. История Малороссии есть не более, как эпизод из царствования царя Алексия Михайловича…»

2. «История Малороссии – это побочная река, впадающая в большую реку русской истории».

3. Малороссияне в принципе не могут создать свою государственность, и причина этого – «в патриархально-простодушном и неспособном к нравственному движению и развитию характере малороссов».

Отсюда и вывод. Только «слившись навеки с единокровною ей Россиею, Малороссия отворила к себе дверь цивилизации, просвещению, искусству, науке, от которых дотоле непреодолимою оградою разлучал ее полудикий быт ее»[1462].

Так Белинский почти на двадцать лет упредил русских консерваторов, противников «украинофильства» и «украинства».