Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя

Иван Сергеевич Тургенев за политические взгляды и за статью на смерть Гоголя просидел месяц под арестом и был сослан в собственное имение. Цензора, дозволившего напечатать «Записки охотника», уволили со службы и лишили пенсии.

Тарас Шевченко написал бесспорно оскорбительные для государя и государыни стихи, но наказание получил страшное и явно несопоставимое с виной: отправлен в Оренбургский край, в солдатскую службу, с особым запрещением писать и рисовать.

Иван Сергеевич Аксаков написал поэму «Бродяга» о беглом крепостном. Фрагменты ее решился напечатать славянофильский «Московский сборник». За эту публикацию «Московский сборник» запретили, а самого Аксакова сослали под надзор полиции, запретив ему представлять свои сочинения в цензуру, а значит, и печататься[1657].

Гонения на славянофилов усилились в последние годы правления Николая. Борода и русское платье на дворянине считались тогда признаками вольнодумства и даже служили поводом для ареста.

Дело петрашевцев чуть было не лишило русскую литературу одного из величайших ее гениев. Молодой участник кружка Ф. М. Достоевский был приговорен вместе с другими к смертной казни, «за участие в преступных замыслах, распространение одного частного письма, наполненного дерзкими выражениями против Православной Церкви и Верховной Власти и за покушение к распространению, посредством домашней литографии, сочинений против Правительства». Оценим: смертная казнь, замененная каторгой, за «участие в преступных замыслах» и «покушение к распространению».

Лермонтова за стихи, направленные не против России, не против государя, а лишь против «жадною толпой» стоящих у трона, против «света, завистливого и душного», арестовали. Доблестная служба на Кавказе (Лермонтова неоднократно представляли к наградам) ничуть не смягчила монаршего гнева. Прочитав «Героя нашего времени», царь заметил, что эта «жалкая книга, обнаруживающая большую испорченность ее автора»[1658]. Он нашел у Лермонтова «то же самое преувеличенное изображение презренных характеров, которое имеется в нынешних иностранных романах»[1659]. У Гоголя этого «преувеличенного изображения презренных характеров» царь, очевидно, не увидел. Между тем трудно найти в русской литературе пушкинского и гоголевского времени сочинение столь же резкое и гениально-злое, направленное как будто против всей системы государственного и общественного устройства, как «Ревизор». Всё было осмеяно, и при том осмеяно так, что и нельзя было не смеяться. И что же?

На премьеру «Ревизора» в Александринском театре пришел сам Николай Павлович с наследником, будущим царем Александром II: «Государь император с наследником внезапно изволил присутствовать и был чрезвычайно доволен, хохотал от всей души»[1660]. На премьере присутствовали и министр финансов граф Канкрин, и военный министр Чернышев, и Павел Киселев, член Государственного совета, будущий министр государственных имуществ. Если верить Смирновой-Россет, присутствовал в зрительном зале и министр иностранных дел граф Нессельроде[1661]. Кажется, более всех был доволен император.

Гоголь «по Высочайшему повелению» получил в награду перстень ценой в 800 рублей, такие же перстни получили ведущие актеры[1662]. Это было только началом. Со временем Гоголь стал писать мало, поэтому доходы его были невелики. От имения и всех его доходов бескорыстный Гоголь отказался в пользу сестер. И хотя вел он жизнь самую скромную, он много путешествовал, а потому нуждался в средствах. И денежная помощь приходит от государя. Если для Пушкина царь был цензором, то для Гоголя стал меценатом.

Уже в 1837 году император в ответ на просьбу Гоголя о помощи «для бедного поэта» велит отправить ему 500 червонцев, то есть более 5 000 рублей ассигнациями[1663]. В 1842-м попечитель Московского учебного округа граф Сергей Григорьевич Строганов написал Бенкендорфу о бедственном положении Гоголя, который «умирает с голоду и впал в отчаяние» (что было большим преувеличением). Бенкендорф предложил выплатить Гоголю единовременно 500 рублей серебром и сообщил об этом в докладе императору. Император распорядился выплатить эти деньги[1664].

В марте 1842 года Гоголь был в Москве, но собирался в Рим. Денег на жизнь в Европе не хватало, но он похвастался маменьке, Марии Ивановне, будто государь велел причислить его «к нашему посольству в Риме». Там Николай Васильевич рассчитывал получать жалование[1665]. Интересно, за что?

В 1845-м благодаря хлопотам Смирновой-Россет Гоголь получил еще одно государственное пособие – 3 000 рублей серебром, которые были ему выплачены в течение трех лет (по 1 000 в год)[1666]. Не слишком много, но отметим разницу. Чрезмерно критический, с точки зрения власти, взгляд на Россию дорого обошелся Лермонтову, Тургеневу, Аксакову, Шевченко. Гоголь был беспощаднее всех, исключая только Шевченко, но вместо арестов и ссылок получал государственные пособия, на которые жил многие годы[1667].